Приключения Гаррета. том.2
Шрифт:
— Могли, — согласился Релвей. — Сам я ни о чем подобном не слыхал. Зато слышал, правда, что у них были далеко идущие планы — в том, что касается не-людей.
— Двух зайцев одним махом?
— Вот именно. Их Внутренний Совет сформулировал это так: «Мы считаем, что болезнь оправдывает методы лечения».
Любопытно. Он что, лично присутствовал на заседании этого Совета?
— Странные дела творятся. Какие-то молокососы залезли на территорию Чодо, и у них до сих пор здоровье в порядке?
Не могу себе
Вдобавок я знал то, о чем, по всей видимости, Релвей пока не догадывался. Чодо почти отошел от дел, нынче всем заправляла его дочка Белинда. А с нею связываться — хуже, чем с папашей: девка молодая, горячая, ни чужих не щадит, ни своих…
— Пока в порядке. — Релвей криво усмехнулся. — Но долго это не продлится. Не тебе рассказывать, что у Контагью за семейка.
— Угу.
— На твой вопрос, Гаррет, я отвечу так: до сего дня «Клич» не выказывал интереса к рэкету. Возможно, они решили попробовать, что да как. Если Вейдер не сдюжит и пивоварня окажется под «крышей», другие богатеи последуют его примеру.
— Я знаю Макса. Он не отдаст ни гроша, сколько бы ему ни угрожали. И большинство толстосумов его поддержит, пускай даже они в душе сочувствуют «Кличу». Кому нужен прецедент? К тому же, все они не робкого десятка, иначе никогда бы не разбогатели.
Быть может, вдруг подумалось мне, вовсе не случайно вместе с Аликс в мой дом заглянули Никс и Тинни. Тейты ведь владели обувной фабрикой, а семейство Николас запустило свои щупальца в виноделие, добычу угля и торговлю.
По правде сказать, обратись ко мне даже сам Макс Вейдер, я бы, скорее всего, отказался от этого дела. Но пошлите к Гаррету смазливую мордашку — и он весь ваш.
Слишком я предсказуем. И слишком много вокруг смазливых мордашек.
Релвей устремил на меня пристальный взгляд.
— Договоримся, Гаррет? — предложил он, лукаво усмехнувшись.
— В смысле?
— Мне известно, что ты не одобряешь мои методы. Ты же у нас мистер Праведник, святее распоследнего святоши. Я не в претензии; дело, сам понимаешь, хозяйское. — Он ухмыльнулся, а я поежился. Страх да и только — Релвей с чувством юмора. Может, это подменыш? — Но ничто не мешает нам помочь друг другу.
Наконец-то! Нет, не зря я наведался к Блоку.
— Я слушаю.
— Что-то воодушевления не чувствуется.
— Разве? Я просто кипятком от восторга писаю.
— Незаметно. Идея вот в чем: ты запросто сойдешься с этими ребятами. Им такие парни нужны.
Наверное. Иначе те два оболтуса, Стоквелл с Уэндовером, не постучали бы в мою дверь.
— Сомнительный комплимент.
Релвей оскалил в ухмылке зубы — совсем не человеческие.
— Ты служил с этими людьми. Ты знаешь, как они думают. Ты слышал все их бредни. Неужто сложно будет собезьянничать? — Он поглядел на Попку-Дурака, и его ухмылка стала шире. — Или спопугайничать? Повторяй чужие слова, и никаких проблем.
Я фыркнул. Надеюсь, Релвей с Блоком не слишком заинтересовались попугаем. Не хватало еще, чтоб они догадались, что птичка — не простая, что ею на расстоянии управляет Покойник.
— Может быть. Но зачем?
— Мои люди не могут внедриться. Эти параноики не подпускают к себе никого подозрительного — с их точки зрения, разумеется. Если в тебе хотя бы капля чужой крови, значит, ты полукровка, и говорить с тобой не о чем, хоть ты трижды герой войны. Пауки плетут сеть ненависти… Человечество спасется лишь через истребление всех остальных. Поэтому даже капля чужой крови — уже повод к решительным действиям. Иначе повсюду расплодятся уники.
По-моему, у меня отвисла челюсть. К счастью, под потолком не летало ни мух, ни ворон, так что в рот ко мне залететь никто не мог.
— Бред какой-то! Дурость…
— Вера остается верой, Гаррет, какой бы смехотворной она ни была. И эти люди ходят по нашим улицам.
Я хотел было возразить насчет веры, но припомнил свое последнее дело: несколько религий, одна смехотворнее и нелепее другой… Людям нужно во что-то верить, и они готовы поверить во что угодно. Желательно во что-то, превосходящее разумение большинства, будь то божество или какая-либо первопричина. Была бы вера, а уж во что верить всегда найдется.
— Понятно.
— Никто от тебя не требует чудес героизма. Просто зайди в расследовании чуть дальше, чем собирался, и сообщи мне то, что сумеешь выяснить.
— А мне с того какая польза?
— Я поделюсь с тобой тем, что известно мне. И буду охранять Вейдера — если до того дойдет.
Старине Вейдеру, конечно, я обязан многим, но и Тейтам кое-что задолжал.
— Может, тогда и за Тейтами приглядишь?
Релвей вздохнул.
— Хорошо. — Он улыбнулся, вновь показав свои жуткие зубы. — Ты помирился со своей подружкой?
Должно быть, частная жизнь некоего Гаррета известна Танферу во всех подробностях. Стоит Тинни подмигнуть мне — и весь город уже знает.
— Просто я перед ними в долгу.
— Договорились. Вес, я пойду поброжу по улицам. Может, чего узнаю.
Узнает, узнает, не извольте сомневаться. Хуже того — никто и не заподозрит в нем пресловутого Релвея.
— Погоди, — остановил его я. — Еще пара вопросов. Ты слышал о Черных Драконах Вальсунга?
Релвей пожал плечами, потом, для вящей убедительности, развел руками.