Приключения Гаррета. том.2
Шрифт:
— Краск и Садлер вернулись. — Самый удачный ход, чтоб отвлечь Белинду.
— Ты видел их? — Она будто побледнела сильнее прежнего, если такое возможно.
— Нет. Релвей рассказал. А он узнал от капитана Блока. Я поделился новостями с ним, он — со мной.
За любой товар надо платить; это Белинда прекрасно знала.
— А какие у тебя новости? — спросила она.
— К тебе они не имеют отношения.
— Неужели мы не интересны Релвею?
— Еще как интересны. Ему интересно все на свете, но он реалист. Он знает: вы предлагаете услуги, которых
— Гаррет, я читаю твои мысли и потому могу в них разобраться, но даже так то, что ты только что сказал, имеет весьма расплывчатый смысл.
Ну и ладно. Главное, что я себя понимаю.
И Белинда поняла — хоть и продолжала сверлить во мне дырки ледяным буравом, который у нее вместо взгляда. Никто на свете не понимает замысловатого Гаррета лучше Белинды Контагью.
— Дорогуша, почему ты не можешь стать другой? — спросил я в лоб.
— Я и сама порой этого хочу, — ответила она. — Но меняться слишком поздно.
— Нам обязательно быть врагами?
— А мы враги?
Осторожнее, Гаррет.
— Нет. Но постоянно загоняем себя в угол, по собственной дурости.
— Уж такая у нас судьба, угловатая.
Я заломил бровь. Проверено — на женщин действует неотразимо.
— И не старайся меня очаровать, Гаррет, ты и так в моем сердце. Может, сойдемся на уговоре, который у тебя был с моим отцом?
— Твой отец думал, что он чем-то мне обязан. — В конце концов, правда, в долгу оказался я.
— Я тоже тебе обязана. Ты единственный из всех, кого я знаю, обращаешься со мной по-человечески. Даже когда я принимаюсь куролесить, ты меня не отталкиваешь.
— Суров, но справедлив. — Я покосился на Покойника: неровен час, решит высказаться.
— Заткнись. Я не в подружки к тебе набиваюсь и этой рыжей Тейт поперек дороги не встаю. — Н-да, шпионов у нее побольше, чем у Релвея. — Но кое в чем я на тебя претендую.
— Дыши ровнее, Гаррет.
Когда я был помоложе, меня убеждали, что с годами дыхание выровняется само собой. Наверно, так оно и будет — после смерти. А пока вокруг Тинни да Белинды, бедняга Гаррет о таком счастье может лишь мечтать.
— И все-таки — чего от тебя хотел Релвей?
Настойчива, как всегда.
— Он жаждет проникнуть в движение человеколюбцев. А я оказался замешан потому, что кто-то из них пытается вымогать деньги у Вейдера.
Белинда в долю секунды превратилась из взбалмошной красавицы в хладнокровного убийцу, единственный недостаток которого — его пол.
— У меня с ними свои счеты, — проговорила она. — Они никого не уважают. Думают, они могут делать что хотят, потому как борются за правое дело.
Я кивнул. Именно так они и думают.
— Но влезать на свою территорию я не позволю.
Пошло-поехало. Сейчас и она примется меня вербовать…
— Гаррет, я немного вздремну. Судя по всему, ваша беседа затянется на всю ночь.
Что? И тут я сообразил, почему у крыльца не было экипажа Белинды. Она никуда не собиралась уезжать! А Его Высокомудрие вдруг согласился терпеть ее присутствие, хотя полчаса назад явно был не прочь выставить нашу гостью вон. Любопытно, какую интригующую мыслишку он выудил из этого паучьего логова, в котором скрывается сознание Белинды Контагью?
24
Свинья ты, Гаррет, твердил себе я поутру. Зажравшаяся свинья. Ни одной юбки не пропустишь.
Моя любовь к женскому полу порой оборачивалась неприятностями. В случае с Белиндой неприятностей было не избежать, это уж точно. В ее головке роились самые невероятные мысли… И надо же ей было появиться, как раз когда Тинни вроде бы сменила гнев на милость!
За завтраком мне пришлось выслушать Динову нотацию. Неодобрение мною сквозило в каждом его движении.
— Спасибо, — поблагодарил я, принимая кружку с чаем. — Когда Белинда встанет, прибери, пожалуйста, в комнате для гостей.
Ошарашенный моей наглостью, Дин на мгновение утратил дар речи.
— Будешь злиться, у тебя желчь разольется, — продолжал я вслух, а мысленно взмолился: «Помоги! Скажи ему, что у меня с нею ничего не было».
— Гаррет, я спал. Впрочем, если это настолько необходимо…
Дин фыркнул. Судя по всему, он отказывался верить даже Покойнику.
И тут со второго этажа спустилась Белинда. Она была явно не в духе — не привыкла, чтоб ее желания не осуществлялись. Дин удостоился взора, какой заморозил бы и реку лавы. Надо отдать Дину должное — он встретил это взгляд с равнодушием старика, который настолько стар, что ему уже нечего бояться.
Белинда пожала плечами. Ей было наплевать на чье-либо мнение (достойная позиция, но не всегда себя оправдывает); она жила в мире, где никого не прощали, где наказанием за несоблюдение правил была смерть; ее ничуть не беспокоили враги даже среди приближенных. С Краском и Садлером она непременно разберется, как пить дать.
Одним словом, Белинда — дочь Чодо Контагью, его порождение и его судьба.
Должно быть, иметь такого папашу — удовольствие ниже среднего. Белинда не распространялась о своем детстве, но легко можно догадаться, что счастьем в этом детстве и не пахло.
Между прочим, по городу ходили разные слухи: мол, матушка Белинды столь рано отправилась на небеса по той простой причине, что Чодо усомнился в ее верности.
Эти слухи дошли до меня еще до нашей с Белиндой первой встречи. Возможно, они имели некоторое отношение к нынешнему состоянию Чодо.
Признаться, я опасался, что одержимость Белинды рано или поздно вынудит Семью отвергнуть ее. С другой стороны, она девушка решительная; с нее станется в ответ покончить с Семьей…
— Может, объяснить? — спросила Белинда, кивая на Дина.