Приключения Гугуцэ
Шрифт:
Только решил, что сбил человечка со следа, как кто-то влез к нему чуть ли не в самое ухо и шепчет:
– Вот что я думаю, папаша. Придёт мать, разожжёт под нами огонь. Она ведь сегодня собиралась испечь хлеб.
Гугуцэ недовольный вылез из дымохода.
– Ох, папаша! Ты же чёрный от сажи!
Человечек перескочил с одного плеча мальчика на другое и принялся стряхивать своей шляпой сажу с одежды.
– Говоришь, дяди Пантелея нет дома?
– Прицепился ко мне как репей!
– злился Гугуцэ, слезая с чердака.
–
– Здесь, папаша! В трёх моих шагах от твоего левого уха. Ты вперёд глядишь, я - назад. У тебя теперь, можно сказать, четыре глаза!
Гугуцэ как припустил под горку. Добежал до Рэута и уже возле Лушки вниз головой нырнул прямо в пучину. Терпел под водой, сколько мог, думал, что избавился от человечка. Но не успел высунуть голову, чтобы набрать воздуху, - глядь, плывёт у него перед носом шляпа человечка, а в ней животиком кверху разлёгся зеленоволосый.
– Раздеться забыл, папаша!
– насмехается человечек.
В мгновение ока он вскочил на голову Гугуцэ, нырнул с неё в воду и поплыл так, что любо-дорого смотреть. Потом ещё и ещё понырял, покувыркался, обрызгал мальчика. А по дороге домой сказал:
– Спать хочу, папаша! Охохонюшки! Видать, после купанья разморило.
Гугуцэ втиснул человечка в воробьиное гнездо под самой крышей, заткнул выход оттуда, слез, поставил лесенку на место и поглядел в бинокль, не идёт ли мама.
Вертит бинокль и так и сяк, что-то неладно: ничего не видно, кроме каких-то зелёных облаков.
– Идёт, да не мама!
– раздался голосок прямо из самого бинокля.
– Ты и туда забрался! Кыш из бинокля!
– рассвирепел Гугуцэ.
Тут открылась калитка, и во двор вошёл агроном.
Мальчик скорей спрятал бинокль за пазуху.
– Слушай, Гугуцэ, - просит агроном.
– Дай-ка мне твой бинокль. Погляжу, не зарастает ли бурьяном кукуруза на том краю села. Помнишь, какой позавчера ливень прошёл?
– И рад бы, дядя, да не могу. Одолжил бинокль на сегодня двоюродному брату, - опять соврал Гугуцэ, боясь, что агроном посмеётся над тем, каким теперь сделался бинокль.
Агроном ушёл.
А у Гугуцэ, как только он сказал ложь, появился ещё один зелёный человечек. Сидит на шляпе у мальчика, ножками болтает:
– Ты звал меня, папаша?
– Кхе-кхе! Нас уже двое!
– обрадовался тот, кто сидел в бинокле.
– Вот скормлю вас обоих кошке!
– пригрозил Гугуцэ.
– Чего пристали? Я вам не наседка, а вы не цыплята. А-а, хотите без бинокля меня оставить?
– Гугуцэ-э-э!
– кличет с улицы какая-то женщина.
– Прошу тебя, детка, посмотри, где председатель, а то к нему человек приехал из самого Кишинёва.
Гугуцэ с биноклем залез на дерево. Но чуть поднёс бинокль к глазам, как второй человечек - шасть туда.
– Сколько всего видно в папин бинокль! Куда это курица побежала?
– удивлялись человечки. А мальчик видел один зелёный туман. Тряс, тряс Гугуцэ бинокль: "Кыш, кыш отсюда!", но не вытряс человечков.
А вот и мама с дядей Пантелеем. Гугуцэ слез с дерева и бегом к воротам, а человечки за ним, придерживая шляпы.
– Мама!
– Гугуцэ упал перед ней на колени.
– Прогони меня насовсем, но только прости меня, мамочка! Дядя Пантелей был дома.
Видит мама, что Гугуцэ смотрит ей прямо в глаза, велела ему подняться и простила.
– Ах!
– раздалось за спиной у Гугуцэ. Повернул он голову, а первый человечек сквозь землю провалился. Только шляпа от него осталась, зацепилась за травинку. Второй, весь бледный, тянул Гугуцэ за рукав:
– Держись, папаша! Стой на своём, папаша!
– Кто это с тобой разговаривает, Гугуцэ?
– Да так. Человечки какие-то. Один уже удрал...
Мама чуть усмехнулась и пошла с дядей Пантелеем в дом, а Гугуцэ кинулся искать агронома, чтобы поскорей рассказать ему всю правду про бинокль.
Домой вернулся весёлый, будто гора с плеч свалилась.
С тех пор никаких зелёных облаков в бинокле не замечалось,
Односельчане, как и раньше, чуть что - идут к Гугуцэ. Сторожа в его селе стали портными, сапожниками, плотниками. А один переселился в город и продаёт мороженое.
МУЗЫКАНТ ИЗ ТРЕХ КОЗЛЯТ
Дедушка подарил Гугуцэ ягнёнка. Других овец в доме не было, и ягнёнок целый день бегал за мальчиком. А мама больше не бегала за сыном. Теперь найти его было легко: ведь ягнёнок оставался щипать траву рядом с тем домом, куда заходил Гугуцэ.
Ягнёнок съел всю траву перед домами, и улица Гугуцэ заняла в селе первое место по чистоте. В тот день на шею ягнёнку кто-то привязал колокольчик, и в селе Трое Козлят одним музыкантом стало больше. Он бегал за бабочками, а колокольчик пел: "Бим-бом! Дзинь-дзинь!"
Услышав звон, дети открывали калитки, брали счастливого музыканта на руки и целовали его прямо в лоб.
Каждый понедельник был день рождения ягнёнка, и Гугуцэ водил его на овчарню - побыть с мамой-овцой, пощипать травку на лугу. Там его ждали другие ягнята. Они выпрашивали колокольчик и уговаривали музыканта не уходить.
– Что вы!
– отвечал музыкант, топая следом за Гугуцэ.
– У меня столько дел в селе!
Но вдруг откуда ни возьмись у ягнёнка появились рожки, и отец Гугуцэ тут же соорудил для барашка загон.
"Бим-бом!" - загрустил музыкант.
Долго размышлял он, обдумывая, как ему теперь бегать за Гугуцэ. Ведь загон за собой не потащишь, а если и потащишь, то в воротах застрянешь, а если не застрянешь, то всё равно дороги узковаты.
"Бим-бом! Дзинь-дзинь! Помогите!" - заливался колокольчик. Но мама-овца и ягнята в овчарне его не услышали. Никто из детей не открывал калитку загона, никто теперь почему-то не брал музыканта на руки и не целовал его в лоб. Даже Гугуцэ заходил редко. Принесёт траву с берегов Рэута, а бабочек в ней нет.