Приключения Гугуцэ
Шрифт:
Гугуцэ тут же выпятил грудь.
– А если меня вместо деда? Я им про козу с одним козлёнком расскажу и про козу с двумя, а если захотят, и с четырьмя, и с пятью, и со сколькими угодно козлятами!
Лётчик смерил его взглядом. Верно, подумал: а почему бы и не взять, мальчик-то из Трёх Козлят, там, видать, у всех языки хорошо подвешены. А сам уже ищет на карте Ладушки.
Но, войдя в самолёт, Гугуцэ сразу переменил пластинку:
– Полететь-то я полечу, но и вы разрешите мне хоть немного побыть в кабине.
– И
На это лётчик (а что ещё ему оставалось) ответил:
– Что ж, там видно будет.
И вот они в воздухе, и Гугуцэ с разинутым ртом смотрит с неба, как проносятся под ними поля и сёла.
И вдруг он услышал такое, что не сразу поверил своим ушам:
– Милости прошу, заходи в кабину!
Ого-го! Видели бы вы Гугуцэ рядом с пилотом, у самого штурвала!
– У-у-у!
– гудел мотор, и, услышав его, люди внизу поднимали головы к небу. Правда, не все. И тогда Гугуцэ ворчал про себя:
"Ишь какой! Нет чтобы поднять голову! А ведь заставь его вести самолёт, думаете, справится? Как бы не так!"
Гугуцэ повернулся к пилоту:
– Может, и над моим селом пролетим? Покажу вам дом того деда. А вдруг в следующий раз я буду занят.
– Идёт!
– отвечает лётчик.
В самом деле, Козлята рядом. Чего же тут не завернуть?
И вот самолёт над селом. Жаль, нет у Гугуцэ каких-нибудь листовок, чтобы односельчане прочли и узнали, кто летит над ними в самолёте. Потом скажешь кому - не поверят. Недолго думая мальчик снимает с себя рубашку и швыряет её вниз прямо на село. За рубашкой полетели штаны, потом ремень, одна сандалия, другая...
– Что это значит?
– спрашивали друг друга жители села.
– Неужели в самолёте пожар! Или это вымпелы какие?
И повалил народ со всех дворов вдогонку за самолётом, бегут, машут руками, шляпами, платками: приземляйся, мол, на том лугу.
А в самолёте решили, что в селе случилась беда, и давай кружить над домами.
– Приземляется!
– крикнул длинноногий Костя и как рванёт с места.
Вот он уже догнал самолёт, а за ним подбежали и остальные. Кто протягивает пирог, кто подушку, кто кружку воды, кто полотенце.
Тут, всем на удивление, из самолёта высунулась голова Гугуцэ. Улыбался он так, будто у него не голова, а дыня, только что треснувшая от собственной сладости.
– Что с ним? Почему из самолёта не выходит? Неужто не может? Без ног остался? Батюшки! Вот почему его на самолёте привезли! Горе мне!
– падает без чувств мать Гугуцэ (она тоже прибежала со всеми).
– Постой, женщина, не помирай, видишь, несу ему ноги!
– крикнул Михаил Епуре, - он бежал со штанами Гугуцэ под мышкой.
А кто-то уже суёт в самолёт рубашку...
– Так-так, - думал вслух пилот, когда они опять были в воздухе. Народ, я считаю, правильно сделал, что бежал за нами. Из знаменитого села, из Трёх Козлят, ждут в Ладушках, понимаешь ли, деда-сказочника, а тут вместо него из самолёта вышел бы Гугуцэ, да и тот почти голышом!
– И опять сажает мальчика рядом с собой, у самого штурвала.
ОХОТНИК
Люди уже начинали забывать, что у них в селе живёт охотник, и вдруг - бах! бах!
– раздавались выстрелы с берегов Рэута. Жена охотника, услышав выстрел, поскорее наливала воды в чугунок и разводила огонь в печи.
Охотник видит дым над трубой, но домой не торопится.
Прицепит утку к поясу и нарочно пойдёт через всё село - пусть побольше народу полюбуется его добычей.
Гугуцэ не бегал, как другие ребята, по пятам за охотником. Услышит выстрел - и скорей к нему во двор: помочь его жене. Охотник видит, что какой-то мальчик колет у него дрова, но молча проходит мимо, только с собакой и поговорит.
Как-то в воскресенье один сторож от нечего делать бабахнул в небо из ружья: пусть, мол, люди убедятся, что он не спит на посту.
Жена охотника тут же хвать чугунок, а Гугуцэ уже во дворе, и топор на плече.
Охотник с озера увидел дым над трубой и почесал в затылке: с какой это стати у него в доме дрова без толку расходуют? И тоже пальнул из ружья: может, догадаются погасить огонь в печи, пока он чего-нибудь не подстрелит. Услышав этот выстрел, жена охотника поставила на плиту ещё чугунок, а в печь напихала столько дров, что из трубы вырвалось пламя.
Быть бы пожару, кабы не Гугуцэ. Выбежала хозяйка с вёдрами, а мальчик уже на крыше. Из трубы сыпались искры. Гугуцэ с размаху плеснул одно ведро прямо в трубу и на крышу вылил ведра четыре, не меньше. Он был мокрый с головы до ног и чёрный, как трубочист, родная мать не узнала бы.
Охотник увидел, что весь дом задымился, и бегом в село. Узнав, что Гугуцэ спас всё его добро, он наконец обратил на него внимание.
– Как тебя звать, мальчик?
– спросил он и вынес Гугуцэ сухие штаны.
Домой Гугуцэ старался идти как можно медленнее, но всё равно дорога показалась ему слишком короткой и, к сожалению, не все успели всласть налюбоваться его охотничьими штанами. Правда, штаны эти свисали до пят, зато собака охотника, увидев, что хозяйские штаны уходят со двора, пошла за ними как привязанная.
И вот наступил день, когда на охоту с одним ружьём вышли двое, в если считать собаку, то и трое охотников. На этот раз охотнику повезло как никогда: одним выстрелом он убил сразу двух уток. Одну - из воды - вытащила собака, а другую - из камышей - Гугуцэ.
– С тобой ко мне пришла удача!
– сказал охотник и на радостях подарил Гугуцэ утиное яйцо.
Не то чтобы он и вправду дал его мальчику, но пообещал, что первое же яйцо, которое он, охотник, обнаружит в утином гнезде будущей весной, непременно получит Гугуцэ. Если, конечно, утки опять прилетят нестись в это место.