Приключения и фантастика (сборник)
Шрифт:
– Если вас не касается, то нас - тем более! Может быть, ваши фирмы оптом и в розницу продают звезды Млечного пути, может, вы приобрели кольца Сатурна или Большой Воз? Это ваши внутренние дела.
– Значит, не признаете?
– Не признаем,
– Ну, хорошо. Я не сомневаюсь, что международный трибунал защитит интересы фирмы. Кстати, что означает эта надпись?
– генерал носком сапога указал на записку Ольги.
– Вы же грамотный?
– Что это - угроза использовать атомный реактор? И это называется «атомная энергия в мирных целях»! Мы уже зафотографировали
– Вы многословны. У нас мало времени.
– Значит, отклоняете наше предложение о перебазировании?
– Самым решительным образом.
– Вы, очевидно, недооцениваете положения, профессор! Я вам помогу в этом. Наш полет подготовила атомная фирма, а не Академия наук, как у вас. Вскоре прибудет еще одна ракета. Это будет не только демонстрация могущества…
– Мы не боимся угроз, - перебил его Иван Макарович.
– Вас привлекают стратегические залежи?
– Мир, труд, наука, - вот что нас привлекает!
– Залежи нового радиоактивного элемента, который мы назвали «Селенит-1», открыли мы и не уступим никому!
– повысил голос Дик.
– В то время как мы с вами здесь вежливо разговариваем, наши лаборанты проводят над ними испытания. И кто поручится…
– Вы все сказали?
Плугарь повернулся и ровным шагом, не торопясь, направился к ракете,
КАТАСТРОФА
– Значит, продолжим свою работу, товарищи? До наступления ночи осталось, по моим подсчетам, семьдесят часов… и тридцать восемь минут… вот и еще одна минута прошла… За это время можно многое сделать. Нам необходимо пополнить коллекцию минералов, перенести экспонаты из города селенитов… Астрономические наблюдения придется, к сожалению, отложить. Надо провести систематические съемки, чтобы получился полноценный фильм, а не отдельные фрагменты. Ясно, товарищ Загорский?
– Ясно.
Ольга склонилась над экраном. Поверхность его была чиста, как летнее безоблачное небо на Земле.
Вдруг глаза Ольги резанул ослепительный блеск. Отшатнулась, закрыла лицо руками. Решила, что в приборе произошел какой-то электрический разряд.
– Николай… - хотела она что-то сказать Загорскому, но не успела. Страшный толчок встряхнул ракету, она начала клониться на бок, падать… Что случилось? Все полетело вверх дном, у всех закружилось перед глазами. Милько вскочил, бросился к пульту управления. Наверное думал, что успеет запустить реактор и подняться вверх… Но где там! Удар, еще удар! Треск и гул. Может быть, это в ушах? Михаил не устоял на ногах - его словно молотом оглушило по голове. Последнее, что он увидел, проваливаясь в черную бесконечность, были испуганные глаза Ольги…
Когда ракета уже неподвижно лежала на боку, Ольга вскрикнула:
– Михаил! Что с тобой, Миша?
– Она схватила его обмякшую руку, стараясь нащупать пульс. И наверное, кто-нибудь другой не нащупал бы, но нежные, чуткие пальцы Ольги уловили слабые толчки. Словно дергалась тоненькая ниточка… «Останавливается сердце, - подумала Ольга.
– Глубокая травма…»
Милько лежал навзничь, яркие солнечные лучи падали на бледное лицо.
Ольга
Быстро сбросив с себя кофту, свернула и подложила ее под окровавленную голову. Мысли опережали одна другую. «Сначала обработать рану, остановить кровотечение… предотвратить инфекцию… А сердце? Оно же вот-вот остановится! Нет, сначала инъекция камфоры…»
Взволнованная и перепуганная, Ольга все же действовала быстро, движения ее были точны. Вынула спиртовой стерилизатор (даже не забыла отвинтить крышку), набрала в шприц два кубика густой золотистой жидкости и, отвернув Михаилу рукав повыше локтя, искусно сделала укол. Даже не проверив пульса, принялась торопливо обрабатывать рану. В ход пошли тампоны, иод… Ольга перевела дыхание лишь тогда, когда наложила повязку.
Пульс улучшился, дыхание стало заметным. В могучий организм Михаила возвращалась жизнь! Появилась надежда на благополучный исход, но Ольга отлично знала, что в этот острый хаотический, как его назвал когда-то Бурденко, период протекания болезни, можно ждать любых осложнений.
Милько раскрыл глаза. «Явления шока постепенно угасают», - подумала Ольга.
– Михаил!
– окликнула.
Губы его шевельнулись, но слов не было слышно.
– Миша, милый, тебе лучше?
А он то открывал, то закрывал глаза и молчал.
– Вот положим тебя на матрац, - говорила Ольга, поднимая голову Михаила к себе на колени и беря его под мышки.
– Ведь правда, тебе гораздо лучше?
Легко, без всякого напряжения, положила юношу на матрац, разостланный на полу. Повернула на правую сторону, сказав:
– Полежи так на случай тошноты.
Ивана Макаровича и Загорского тоже порядком стукнуло, но. они этого не замечали, встревоженные ранением Милько. Молча наблюдали, как хлопотала возле него Ольга, подавали необходимые вещи. Но что случилось? В чем причина такого сотрясения? Не сдвиг ли это коры Луны?
– Загадочно! Прямо-таки загадочно!
– проговорил профессор, шагая взад и вперед.
– Мы не только не можем стартовать из такого положения, промолвил Загорский, - даже выйти из ракеты невозможно!
Только теперь Иван Макарович и Ольга увидели, что входной люк вплотную прижат к поверхности Луны.
– Да, мы закупорены, - сказал Плугарь.
– Но разве это навсегда? Как вы считаете, Загорский?
– Нужно найти выход…
В иллюминатор увидели: неподалеку над горами таяла черная туча газа и пыли.
– Извержение вулкана, - произнес Загорский.
– Вот вам и разгадка. Нас ударило камнями, волнами газа, ну, и еще сотрясение поверхности…
– Взрыв-то взрыв, но там нет никакого вулкана! Ведь у нас есть подробная карта…
Еще раз рассмотрели карту. Профессор был прав: в том месте, где вздымалась туча, в радиусе нескольких километров не было даже небольшого вулкана.
– Мне кажется, что это атомный взрыв, товарищи!
– подытожил профессор.
– Это возможно, но зачем им было производить такой эксперимент?
– сказал Загорский, имея в виду «соседей».