Приключения иммигранта - Алистер
Шрифт:
– Ну, пошли, - согласился Райни. Имперцы повскакивали с мест, проворно засыпали остатки костра песком, пилоты похватали свои комбинезоны, и вся компания направилась к городу.
– Райни, свяжись с Калли, скажи ей про руку, - попросил Алли, как только они поднялись с пляжа на улицу.
– Хорошо.
– А сам?
– спросил Алистер.
– Ей будет больно от моего контакта.
– Из-за ожога?
– Угу.
– Точно идиот.
Алли весело улыбнулся и чуть подпрыгнул. Он сильно растрепался за день, а перевязать хвост одной рукой,
– Ну идиот, - неожиданно согласился разведчик.
– Ну можно же иногда, если очень хочется.
– Я бы тебе на слово поверил.
– Ты не умеешь верить на слово.
– Наверное, ты прав, - признал Алистер после недолгой паузы.
– Тем не менее.
– Тем не менее, все обойдется, вот увидишь. Райвен с Эрвином сейчас заняты, Элис вообще не во дворце, до завтра я объяснюсь с Кайлом и вылечусь, и ругать меня станет практически не за что.
– Ну-ну, - согласился неубежденный "гость со звезд". Судя по приглушенному смешку Райни, в оптимистических прогнозах товарища он тоже уверен не был.
– Посмотрим, - пообещал Алли.
– А ты, Алистер, не забудь, что завтра вечером мы встречаемся в комнате дальней разведки. Будешь долг отдавать.
У самого дворца Алистер вспомнил, что договаривался с девушками на вечер. Вечер-то имелся в виду более поздний, сейчас они еще играли, но ложиться на пару часов только чтобы потом опять вставать... Так что он попрощался с "коллегами", тем более что они снова начали развлекаться рассуждениями о том, как отреагирует на завтрашние домогательства Райвен, и свернул направо.
На тот момент, как Алистер ввалился в кафе, играла одна Таиша. Сон слетел, как не было. Девушка сидела, свесив ноги, на краю сцены, играла на своем инструменте что-то сложное, но несомненно лирическое, и пела мягким, сильным, завораживающим голосом... У Алистера защипало в глазах, столько было в мелодии грусти и страсти. Ну ничего ж себе у нее репертуар! В прошлые разы он слышал только зажигательные произведения... Хотя, если подумать головой, а не как обычно, Империя не вылезает из войн последние сколько там лет. Так что лирике и трагизму вполне найдется место. Гиата увидела его у порога, отложила флейту, которую вертела в руках, и побежала навстречу. Алистер сгреб ее в объятия.
– Не грусти, - шепотом утешила девушка.
– Я ее тоже не люблю. Но Йарт попросил. Ему мама пела, когда он был маленький.
– Про что это?
– Это девочка провожает братьев в море. На войну в море, - уточнила Гиата.
– И не хочет плакать, потому что тогда они запомнят ее в соплях, а надо, чтобы запомнили иначе.
– А. Я так и подумал.
– Мне Ленни говорил, ты учишься читать.
– Учусь. Только это небыстро.
Гиата прижалась поплотнее и обхватила его за шею, ничуть не смущаясь окружающими. Впрочем, на них никто особенно не смотрел.
– А ты не торопись, - посоветовала она.
– А то будешь, как наши мальчики, весь замученный и побитый.
– А они именно такие?
– Угу. Пойдем погуляем, пока Таиша поет.
– А ты любишь петь?
– спросил Алистер, выходя за ней на улицу. Гиата крепко держала его за руку.
– Я больше играть люблю. И танцевать. А Таиша любит.
– Она мне сказала, вы совсем маленькими познакомились.
– Правду сказала.
– А почему вы... Гиата, ты же не обидишься, если я спрошу что-нибудь глупое или странное?
– Зачем же я обижусь, ты же гость!
Опять это "гость", которое тут значит явно что-то другое или, по крайней мере, большее... Но это потом.
– А почему вы с Таишей живете вместе, а не с... любовниками, или замуж бы вышли. Ведь есть же за кого; мне ребята говорили, ты с Эрвином гуляла. Или он не предлагал?
Дурак, если не предлагал, но это так, к слову.
– Я могла предложить. Женщины предлагают, - просветила Гиата.
– Но замуж - это когда так любишь, что хочешь все время только рядом: на год, на месяц, на всю жизнь, как договоритесь. А я так не хочу ни с кем. Тем более с Эрвином, у него не я в голове, а двадцать три работы. С Таишей нам удобно, все время одни и те же мальчики нравятся - нам можно не делить, а им не выбирать. Ну, или нагляднее выбирать.
– И никогда не ссоритесь?
– Из-за чего?
– Из-за мальчиков.
– Так они хорошо делятся... Ты, наверное, не понимаешь, Алистер. Здесь многие - армейские ребята, у них все... сложно. По-другому. Им нужен секс, и развлечения, и играть, и растить их детей, если есть дети. Но я не хочу пока детей.
– А у неармейских ребят - не так?
– все это напоминало кривое отражение федерационных военных баз с борделями и барами, плохо замаскированными под танцклубы и массажные кабинеты... И, может быть, он не разглядел бы разницы, если бы не знал уже Гиату. Проститутка из нее была такая же, как тяжелый танк.
– По-разному, особенно про детей.
– Гиата стиснула его руку покрепче, отпустила, чтобы спуститься по ступенькам, и снова подхватила.
– Но там они постарше, и у них нет столько техники.
– Техника - это важно?
– Очень важно, у них меняется... баланс тела, они становятся резче, и беспокойней, и... Алистер, я думала, так хорошо знаю Стандарт, но не хватает слов совсем! Когда человек всегда возбужден во всем? Когда одновременно хочется бегать, и целоваться, и работать, и делать глупости?
– Я понял, - успокоил Алистер. И действительно понял, тем более что ему устроили на пляже такую демонстрацию...
– А тебя не расстраивает, что у них глупости в голове?
– Они защищают нас, - сказала девушка спокойно, но так серьезно, что ясно было: она знает, от кого и какими силами.
– Если в перерыве им хочется глупостей, так я с удовольствием. Тем более, я сама их люблю. А кто не любит, живет в храме и занимается серьезными вещами. Вот только я туда не хочу.
– А тебя возьмут в храм, если захочешь? Или твоя жизнь здесь... помешает?