Приключения историка
Шрифт:
– А на меня прямо советской казармой пахнуло: двухэтажные койки и дверь без замка. Словом, заходи, кто хочешь и бери, что хочешь! – подтвердил Володя, удивившись увиденному.
– Придется на ночь привалить что-нибудь тяжелое к двери, чтобы не открывалась, – согласился Израэль. – Если никого больше не поселят, то придвинем кровать.
– А уходя из комнаты, нужно будет обязательно брать все ценное с собой, – заметила Тоня.
– Да, администрация не несет ответственности за сохранность вещей, – с иронией констатировал Израэль.
– Пошутили? Теперь можно
Подойдя к столовой, они встали в хвост очереди, скрывавшейся в метрах двадцати за дверьми здания.
– Доброе утро! – поприветствовал обернувшийся впереди стоящий мужчина. – Вы только что приехали?
– Да, еще и часу не прошло, – подтвердил Израэль.
– Новенькие, – обрадовалась его спутница. – А мы здесь уже месяц. И еще пять будем жить и учиться. А затем нас отправят в Эрфурт.
– В Эрфурт – это хорошо, – согласился Израэль. – Давайте познакомимся. Меня зовут Израэль, мою жену Тоня. Наши соседи по комнате Володя и Марина.
– Очень приятно. Меня зовут Михаил.
– А меня Жанна, – продолжила его спутница.
– И как вам здесь? – поинтересовался Израэль у старожилов.
– С учебой хорошо, – ответил Михаил. – А вот с едой всё совсем наоборот. У нас она вызывает просто оторопь. Исключительно безвкусная!
– На третий день нам их бутерброды уже в рот не лезли, – подтвердила Жанна. – Талант у них, что ли, портить еду, не знаю. На завтрак и обед мы еще ходим, а ужин уже готовим дома. Затратно, конечно, но поживете здесь подольше – поймете.
– Ахтунг! (Внимание!) – вдруг раздалось из громкоговорителя с крыши здания.
– Ой, Господи! – вскрикнули Тоня и Марина.
Прозвучало объявление на немецком.
– У меня душа в пятки ушла, и кадры военной кинохроники пронеслись перед глазами, – призналась Тоня.
– И с нами такое же было в первый раз, – с улыбкой заметил Михаил.
– А вот, смотрите, потянулись арабы, – Жанна обратила внимание стоящих в очереди. – Если впереди в очереди будет хоть один араб, то все – стоять нам полчаса. Такое впечатление, что они здесь в лагере все родственники и один занимает на остальных. Не знаю, то ли они самые голодные, то ли им лень стоять в очереди, то ли могут находиться только в коллективе и причем из соплеменников. Словом, не знаю. Но будут лезть один за другим.
– Дорогая, – сказал ее муж, – нужно быть до конца честными. С нами сразу по приезде в лагерь произошел один случай. Пусть он и единственный. В город мы приехали на поезде уже вечером, затем взяли такси, и оно доставило нас в лагерь. На парковке я выгрузил багаж. Жанна собрала в дорогу пять тяжеленных чемоданов. Хорошо, что они на колесиках. Я бы один до склада три ходки сделал. И тут проходил молодой мужчина. Без просьб с моей стороны предложил помощь. Спасибо ему за это.
С притоком арабов усиливался и создаваемый ими гвалт.
– Что-то среди них мужчин мало, – заметил Израэль вслух. – Все больше женщины и дети.
Михаил и Жанна оказались правы. Через полчаса Левины дошли до раздачи. Им по головам выдали по
Израэль предложил соседям сесть вместе в дальнем конце зала. Он с двумя подносами в руках двинулся в дальний конец большого помещения с высоким потолком. Тоня шла за ним с Даниэлем на руках. Все спутники разместились на лавках за длинным столом.
– А кофе-то бочковой, как в школьной столовой, – заметил Израэль, отхлебнув из кружки.
– И что-то я вкуса не чувствую ни хлеба, ни масла, ни сыра, ни колбасы, – удивленно поделилась с ним Тоня.
– Ради Эрфурта можно было бы и эту безвкусицу потерпеть, – философски заметил муж. – Да только нас скорее здесь и оставят.
Прививка
На следующий день приехавшим предстояло пройти медицинские процедуры. Утром Левиных, вместе с другими, отвезли в город на флюорографию. А после обеда за Тоней зашла переводчица Дарья, и они вместе с Даниэлем отправились в медпункт, расположенный в административном здании на территории лагеря. После того как все трое вошли в кабинет, переводчица протянула врачу документы. Пожилой сухощавый доктор посмотрел на них через очки в массивной оправе и пригласил дам сесть.
– Госпожа Левин*, – прочитал он на обложке и, подняв на нее глаза, спросил, – Откуда вы приехали?
Госпожа Васильев* – в немецком языке фамилии не изменяются ни по родам, ни по падежам. Поэтому господин Васильев и госпожа Васильев.
Переводчица перевела.
– Из Украины, – ответила Тоня.
– Украина, – повторил доктор. – А где это? Какая-то область в России?
– Нет, это государство южнее России и севернее Черного моря, – ответила Тоня, удивленная белыми пятнами в географических познаниях эскулапа.
– А какая там столица? – продолжил любопытствовать он.
– Киев.
– А Киев, – протянул врач, – этот город я знаю. А страна у вас большая?
– Да, – ответила Тоня. – Вторая по размерам в Европе после России.
– И чего вы все едите в Германию? – произнес он с грустью. – Она ведь такая небольшая.
Тоня восприняла его слова как риторический вопрос. И ее ответ легко угадывался. Но она промолчала.
– Хорошо, госпожа Левина, сейчас вашему сыну будет сделана прививка, – сообщил врач.
– Но у него есть все полагающиеся прививки, – удивленно ответила Тоня и протянула ему медицинскую карту сына. – Вот посмотрите, там все указано.
Доктор взял пухлую карту, перетянутую синей канцелярской резинкой, повертел в руке, рассматривая, и вернул не заглянув.
– Госпожа Левина, даже если на родине ребенку сделали все прививки, то новая не будет иметь для него плохих последствий.
Тоня не стала спорить. «Он же врач, специалист, ему видней, – подумала она. – Хотя малообразован в географии и невоспитан». Но на душе у нее почему-то было неспокойно.