Приключения итальянца в России, или 25 497 км в компании «Веспы»
Шрифт:
Юрий и я оставляем скутеры там, где мы их припарковали, и пешком доходим до Лубянки – большой площади, которая до 1990 года носила имя Феликса Дзержинского, основателя ВЧК, позже это станет называться Комитет Государственный Безопасности или просто КГБ. Огромную статую Дзержинского, стоявшую в центре площади, снесли после провала государственного переворота 1991 года. Своей славой площадь обязана самому важному зданию, которое на нее выходит: внушительному и печально знаменитому зданию из желтого кирпича, получившему в народе имя Лубянка, когда–то штаб–квартиры КГБ, а теперь и ФСБ (Федеральной службы безопасности). В 1930–х годах тюрьма на Лубянке стала трагическим и страшным местом для жертв сталинских чисток. Именно там проходили в порядке, описанном лауреатом Нобелевской премии по литературе Александром Солженицыным в книге «Архипелаг ГУЛАГ», допросы,
Я стою на Лубянке. Вокруг меня люди, но, как ни странно, я чувствую себя одиноко, как будто на площади нет никого, кроме меня. Мои мысли блуждают во времени и пространстве. Я мысленно рисую своего рода топографию террора, зданий и мест, в которых люди, состоявшие на службе у гнусной власти, совершали неописуемые злодеяния против других людей.
Комплекс зданий, располагавшийся с 1933 по 1945 год в Берлине, в районе Кройцберг на Нидеркирхнерштрассе 8, который когда–то назывался Принц–Альбрехт–Штрассе 8, а ныне известный как «Принц–Альбрехт–Геланде». Там располагались штаб–квартира гестапо, руководство СС и других служб безопасности Рейха, а также тюрьма, где подвергали пыткам противников нацизма. Отсюда исходили приказы против евреев; планировались действия по преследованию и уничтожению врагов национал–социализма на территории страны и за рубежом; там было задумано и организовано уничтожение миллионов цыган. Сильно поврежденные в результате бомбардировок союзников здания были позже восстановлены, и с 2010 года там располагается центр документации и постоянная выставка, чтобы сохранить память о преступлениях, совершенных нацистами.
Дерб – Мулай – Шериф, полицейский участок Касабланки, печально известный и вызывающий страх центр содержания под стражей и пыток противников в период правления короля Марокко Хасана II в 60–х и 70–х годах прошлого века.
La Maison des esclaves (Дом рабов), старейшее здание на острове Горe в Сенегале, каменное свидетельство трех столетий страданий. Отсюда, через дверь, которая выходила прямо на море, миллионы мужчин и женщин были оторваны от своей земли и отправились навстречу печальной и мучительной судьбе рабства.
Бывший центр пыток и содержания под стражей Londres 38 в Сантьяго, Чили, использовавшийся тайной полицией Пиночета, ДИНА, чтобы заключать, допрашивать и пытать тысячи противников, многие из которых, будучи еще очень молодыми, просто исчезли, так и не вернувшись в свои семьи.
Монастырь Св. Фомы в Авиле, в испанской резиденции Томаса де Торквемады, великого инквизитора, настоятеля монастыря Санта – Крус в Сеговии и личного исповедника католических королей, Изабеллы Кастильской и Фердинанда II Арагонского. В своей резиденции Торквемада создал суд и тюрьму инквизиции, ему приписывают обвинения в двух тысячах казнях и 90 тысячах судебных делах. Великий инквизитор проявил себя прежде всего непримиримой борьбой против иудеев, перешедших в христианство, но затем тайно вернувшихся к еврейским практикам, известных как криптоиудеи или марраны. Кроме того, Торквемада, всегда во имя Христа и с одобрения церкви, так же преследовал мавров, которых позднее стали называть морисками.
Здание на Виа Тассо в Риме (ныне Исторический музей освобождения), которое во время нацистской оккупации Рима стало печально известным местом содержания под стражей и пыток СС для более чем двух тысяч антифашистов, многие из которых погибли в форте Браветта или в Ардеатинских пещерах…
Юрий возвращает меня в реальность похлопыванием по плечу, вытаскивая из путешествия по длинному и еще неполному маршруту ужаса, напомнившему мне самому, что, в сущности, при всех выводах, различиях, оправданиях, человек никогда не отречется от беззакония. Он умеет быть всегда неизменным и постоянным в своей бесчеловечности, во все времена!
Юрий ведет меня к нашим скутерам, нам предстоит добраться до торгового центра, где можно купить российскую сим–карту для телефона, тогда я смогу пользоваться Интернетом где угодно и потратить меньше денег, находясь на территории России. В магазине компании «Мегафон», после предъявления паспорта, покупаю за тысячу рублей сим–карту, мне ее тут же устанавливают. Однако, для международных телефонных звонков я буду часто использовать Wi–Fi, связываясь по Skype, Messenger или WhatsApp.
Покружив по улицам Москвы, мы останавливаемся у Москвы–реки, прямо перед статуей Петра I, российского царя с 1682 по 1725 год. Это один из самых высоких памятников в мире. Статуя изображает Петра Великого стоящим на одном из трех кораблей в основании памятника. Прошу Юрия сфотографировать меня, скромно сидящего на Веспе, рядом с огромным памятником. Интересно, какие отношения существуют между царем и кораблями. Позднее я узнал, что изначально статуя была задумана скульптором Зурабом Церетели как изображение Христофора Колумба по случаю 500–летия открытия Американского континента в 1992 году. Но поскольку ни один американский покупатель не захотел приобрести его, создатель памятника переработал проект, заменил голову итальянского мореплавателя головой царя Петра, и памятник прославляет 300–летие российского флота. Честно говоря, я тоже причисляю себя к большой группе тех, кто считает этот памятник, после ряда превратностей судьбы нашедший место на искусственном островке Москвы – реки, уродливым и чрезмерно ненатуральным, вероятно, вскоре он будет перемещен в другое место.
Солнце садится, небо почернело, из плотных туч вот – вот польет дождь. Юрий говорит, что лучше бы заблаговременно вернуться домой. Едва мы тронулись в путь, как обрушился проливной дождь, гром и молния разрывают небо. В мгновение ока улицы становятся настоящими водными путями, ехать по которым просто мучение. Кроме того, автомобилисты не проявляют к нам снисхождения, и каждый раз, когда они обгоняют, нас окатывает водой из–под колес. Ехать до дома Павла очень сложно и рискованно. Юрий предлагает остановиться у него дома, он находится недалеко. Без колебаний принимаю предложение моего друга; я замерз и полностью промок ниже пояса, ветровое стекло, исхлестанное дождем, не позволяет как следует видеть дорогу. Было бы безумием захотеть проехать 9 километров, отделяющих нас от дома Павла. Звоним Павлу и говорим, что до него невозможно добраться.
Анастасия, жена Юрия, уже приготовила ужин. Я переодеваюсь в сухую одежду, которую мне дает Юрий – он тех же габаритов, что и я. Мы садимся за стол. Мне предлагают борщ, прекрасный горячий дымящийся суп с овощами, нарезанной кубиками грудинкой и сметаной, как это полагается по русской традиции. Что после грозы может быть лучше обжигающе горячего супа, умело приготовленного Анастасией. Все рады видеть меня гостем, особенно Нелли, дочь Юрия. Я ложечку за ложечкой отправляю в рот красную икру, а малышка гордо показывает мне свои рисунки, сопровождая их разъяснениями на русском языке, которых я не понимаю. Ее не интересует разговор взрослых, и ей неважно, что я не понимаю по–русски; как и все маленькие дети, она предпочитает монолог диалогу.
Когда приходит время ложиться спать, вижу, что для меня уже приготовлено место – диван–кровать. С преогромным удовольствием и предчувствием спокойного сна располагаюсь на нем.
На следующее утро, после плотного завтрака из помидоров, сосисок и неизбежной каши, Юрий сопровождает меня до дома Павла. Перед тем как уйти, он говорит, что весь день будет занят работой и не сможет быть со мной, но обещает, что в день отъезда будет моим проводником, чтобы облегчить выезд из Москвы. Искренне благодарю его; должен признать, что он был исключительно добр, посвятив мне много времени. Однако я смогу справиться и самостоятельно; у меня нет недостатка ни в опыте, ни в любопытстве получить новый опыт; в конце концов, города, большие или малые, почти все одинаковы по своей основной структуре и способу функционирования. И Москва, разумеется, не исключение.
На следующий день я уезжаю гулять по Москве очень рано. Перед тем как пойти к метро, удостоверяюсь, что у меня при себе есть паспорт, адрес дома Павла и мой мобильный телефон, с помощью которого я фотографирую некоторые характерные точки района, чтобы показать кому – нибудь на случай, если заблужусь. Спускаюсь по лестнице метро на станцию Войковская, чтобы снова попасть на Красную площадь. Для тех, кто, как и я, не говорит и не понимает по – русски, использование метро может показаться довольно сложным, но потом, путешествуя, понимаешь, что это проще, чем кажется. Я не первый раз в метро. В 70–х в Лондоне, в 80–х в Париже, чтобы легко передвигаться по городу, я бесчисленное количество раз пользовался лондонским и парижским метро. Передвигаешься и там, и там очень эффективно и быстро.
Конец ознакомительного фрагмента.