Приключения Каспера Берната в Польше и других странах
Шрифт:
Юноша остался один.
– Эй, эй! – вдруг раздался пронзительный крик марсового. – Лодка! Чайки! Много лодок из-за скал!
Каспер глянул за борт и замер. Позади галеры, справа, из-за огромной скалы, одна за другой вынеслись большие лодки. В лодках полно было людей. Чайки мгновенно образовали широкий полукруг подле галеры. На палубу, беспорядочно топая босыми ногами, сбегалась команда.
– К оружию! По местам! – Голос Керима-эффенди был повелителен и суров.
– Боже всесильный! Казаки! – услышал Каспер полный ужаса возглас лоцмана.
С носовой надстройки доносилась
– Стрелки – к бортам! Пушкари – к пушкам! Мусульманкул, командуй пушками!
Пан Конопка пробежал мимо Каспера к носу, где были установлены три большие пушки. Матросы торопливо разбирали оружие, сложенное у мачт.
– Грести вдвое быстрее! – приказал Керим-эффенди.
Галера содрогнулась от пушечного залпа. Густой дым заклубился над ее носом. Снова бухнули пушки… Еще и еще…
Однако лодки, как водяные жуки, стремительно неслись к галере. На одной из них развевался голубой флаг. Стрелки с аркебузами разместились вдоль ее бортов.
Каспер заметил, как с лодок вырвались белые плотные облачка дыма и одновременно загрохотали выстрелы. Через мгновение галера вся точно треснула по швам. Тут и там от палубы, от бортов ее, отрывались доски, взлетали вверх щепки, куски железа, распластанные человеческие тела. В несколько минут вся галера была изрешечена ядрами. Маленькие пушки казаков – фальконеты – били без промаха.
Вокруг раздавались проклятия и стоны раненых. На палубе началась паника. Кольцо лодок уже вплотную сомкнулось около галеры. Чайки были так близко, что Каспер мог различить людей в белых рубахах, непрерывно стрелявших из пушек и ружей.
С галеры стрелки дали недружный залп, но лодки подошли уже так близко, что вести прицельную стрельбу было невозможно. Невзирая на ружейные выстрелы и на лучников, лодки казаков окружили галеру, как волкодавы – волка.
– Где Мусульманкул?! Проклятый пес, да сгорит могила его отца! Почему молчат пушки? – Керим-эффенди бросился к корме.
За спиной Каспера раздался оглушительный треск, и что-то с грохотом свалилось на палубу. Каспер оглянулся. Румпель был разбит в щепки. Лоцман ничком лежал в луже крови. Кругом стоял адский шум. Потерявшие голову люди команды метались по палубе. Беспорядочно хлопали выстрелы.
Мачта с парусами была уже сбита Весла застыли без движения. Галера остановилась и, слегка покачиваясь, поворачивалась носом по ветру.
Каспер подбежал к трапу в люк. Навстречу ему вырвалась целая толпа полуголых взлохмаченных бородатых дьяволов, а впереди – Вуек и дядько Охрим с ножами в руках.
– Бей их, мучителей проклятых!
Рабы хватали все, что попадалось под руку – оружие, доски, багры, топоры, – и с воем бросались на экипаж галеры.
Вуек – уже с кривой саблей – бежал прямо к Кериму-эффенди. Тот, бледный, с плотно сжатыми губами, подняв пистолет, целился в боцмана.
Каспер кинулся к турку, выбил у него из рук горячий пистолет, но было уже поздно: в нос ему шибануло кислым дымком пороха, а Вуек лежал на палубе, выплевывая кровь.
Турок выхватил из рук ослабевшего боцмана саблю.
Каспер слышал, как над головой его свистнула сталь. Лицо его тотчас же залило чем-то горячим и липким, но боли он не почувствовал.
– Получай, мучитель! – крикнул юноша, нанося Керкму-эффенди страшный удар, но от резкого движения сам покачнулся и упал на колени.
В этот момент со всех сторон через борт галеры ринулись сотни усатых босых молодцов в белых рубахах и штанах, с саблями наготове.
– Гей, хлопцы! Рубай их, чертяк окаянных! – покрывая все мощным басом, командовал тучный седоусый старик, бежавший впереди.
– Гей, гей, рубай собак! Рубай! – словно в аду, орало, свистело и улюлюкало вокруг.
Каспер, падая, наткнулся на чье-то тело и, захлебнувшись собственной кровью, устало положил голову на холодную обшивку палубы.
Очнулся юноша много времени спустя и долго не мог понять, где он. Особенно волновал его нежный и свежий, очень знакомый, но давно забытый запах. Хотелось вздохнуть поглубже и подольше задержать в груди этот аромат. Но дышать было трудно – вся голова и лицо Каспера были обмотаны тряпками. Поднеся руку к щеке, он осторожно провел по лицу от лба до подбородка, потом долго рассматривал ладонь. Нет, крови на ней не было… А чем же это пахнет? Рука его бессильно упала на что-то мягкое, свежее и влажное… Матка бозка – трава! Каспер даже забыл о том, что она существует…
Закрыв глаза, он долго и старательно восстанавливал в уме все, что с ним произошло. Он хорошо помнил свист сабли над головой и хлынувшую ему в глаза кровь… А раньше… Пан Езус, а Вуек! Что с Вуйком?!
И снова юноша осторожно провел уже другой рукой по лицу… Тряпица, обматывавшая его голову, вся покоробилась и заскорузла, но свежей крови не было. «Здорово я отделался! – подумал Каспер. – Я-то отделался, а что с Вуйком?!» Тряпка мешала ему смотреть, и Каспер попытался осторожно сдвинуть немного повязку.
– Не тронь! – услышал он старушечий голос, и над ним ласково склонилось морщинистое лицо. – Еще день, и будешь ты, хлопец, героем! – утешил его тот же голос. – А все подорожник! Это наше казацкое лекарство…
Вдруг юноша понял, что старуха, говорит с ним, мешая польские и украинские слова.
– Пани – полячка? – спросил он с волнением.
Старуха долго не отзывалась.
– И полячка, и казачка, а может, и московитка, – сказала она наконец. – Маленькой меня татары увезли, сама не знаю, кто я… Мой Павло говорит – полячка, я ведь молодой очень красивая была… Он же меня из плену спас, Шкурко мой…
– Скажите, пани, не знаете вы, где такой – он поляк тоже, паном Конопкой звать. Раненый он тоже…
– Только не обзывай ты меня, сынок, «пани», – сказала старуха. – Мы, сынок, все тут вольные люди: ни хлопов, ни панов у нас нету… Зови меня «бабка София», и всё! А за Конопку своего не турбуйся, он тут, рядом с тобой, на травке… Как двух лялечек, обвязали вас тряпицами и положили рядом… Водички дать тебе?
Каспер напряг все усилия, чтобы повернуться на бок, но это ему не удалось. Тогда старуха своими сильными руками ловко повернула его.