Приключения Каспера Берната в Польше и других странах
Шрифт:
– Тише, – отозвался Каспер, – отец Миколай еще не встал!
– Какое там! – махнул рукою Войцех. – Он, как только вас уложил, сам отправился на стену! – Старый слуга говорил ворчливо, но в словах его явно чувствовалась гордость за хозяина.
– И ведь все там, на стене, – и солдаты и командиры, – в латах и в шлемах… От ядра ни шлем, ни латы, понятно, не спасут, но от осколков да от камней какая-то защита есть! А он, отец Миколай, как был в своей рясе, так и на стене в этой рясе командует! Безрассудство!
Однако и слово «безрассудство» в устах Войцеха прозвучало,
«Учитель никогда не был безрассуден, – подумал Каспер, – а с годами тем паче не станет он проявлять удальство. Значит, нужно ему без лат, без шлема стоять среди своих воинов…»
– Ну, добрый Войцех, тогда я тоже поспешу на стену, – сказал Каспер, направляясь к двери. – Я тоже без шлема, но ведь не станут же кшижаки бить по своему, – добавил молодой человек с улыбкой, показывая на свою рейтарскую одежду. – Вот только бы наши не сбросили меня со стены!
– Не сбросят, – успокоил его Войцех, принявший слова гостя всерьез. – О вас тут уже все знают… В замке у нас новости, плохие и хорошие, тут же узнают все – начиная с пана наместника и кончая последним ополченцем! Отец Миколай сказал, что стыдно ждать предательства от людей, которые, оставив дома жен и детей, явились сюда либо отогнать мерзких кшижаков, либо умереть. Он от воинов ничего не скрывает. «Надо верить в людей, рядом с которыми идешь на смерть, – сказал он, – тогда последний солдат, если у него хватит сметки, сможет заменить павшего офицера»… Вот так у нас и повелось: мы платим своим людям не деньгами, а доверием!
Речь была слишком пространная, и последние слова славного Войцеха Каспер дослушал, уже сбегая по лестнице.
– Да куда же вы, пане Каспер, поесть вам надо же! – крикнул Войцех ему вдогонку. – Тут и отец Тидеман Гизе, неужто вы не хотите его повидать?
На замковой стене среди вооруженных людей Каспер отыскал отца Миколая. Рядом стоял бурграв в шлеме и латах.
«Значит, пригодилось мое донесение! – с радостью отметил про себя Каспер. – Учитель сосредоточил оборону как раз на той стороне, откуда кшижаки намеревались неожиданно для замка начать наступление!»
– Пан Тадеуш, прикажи канонирам поднять жерла на ладонь! – отдал Коперник распоряжение бурграву. – Бить вон по тем деревьям! Бомбарды навести на дорогу!
Коперник был не в рясе, а в отороченном мехом плаще, с непокрытой головой. И много серебряных нитей разглядел Каспер в кудрявых волосах Учителя при ярком свете восходящего солнца.
– Приготовиться! Внимание! – Коперник оперся о парапет стены, пристально наблюдая за противником.
Каспер выглянул из-за зубца стены. Внизу, у самого подножия замка, извивалась Лыня. На том берегу чернели линии вражеских солдат. Вспоминая порядок их расположения, он стал пояснять план командующего фон Эльстера. Учитель слушал внимательно, время от времени кивая головой, не отрывая, однако, взгляда от противоположного берега.
Вдруг на дорогу с запада вырвался отряд мчавшейся во весь опор конницы.
– Это их главные
Коперник резко опустил руку:
– Огонь, Тадеуш! Пли!
Разом ударили все пушки замка. Стены заволокло сизым душным дымом.
– Огонь!
Снова ударили пушки.
– Аркебузы – в ход! Арбалеты! – прорываясь сквозь гром и вой орудийной пальбы, пронесся над стенами голос наместника.
И вдруг – точно кто начал сыпать камнями по железному листу – затарахтели ружейные выстрелы. Покрывая их, гремели пушечные залпы.
– Довольно! – приказал отец Миколай, отмахивая от себя едкие клубы порохового дыма.
Каспер снова выглянул из-за зубца стены. Весь берег был усеян лежащими и ползущими ландскнехтами. На дороге творилось нечто ужасное: издали можно было разглядеть шевелящееся месиво из коней и людей, на всем скаку пораженных ядрами, пулями и стрелами.
– Отходят! Отходят! – послышались крики на стене.
Первый штурм кшижаков не удался. Враг отступил.
– Сегодня можно отдохнуть, – сказал ольштынский наместник, отирая потное лицо полой плаща. – Но завтра снова следует ждать гостей!
И верно, на следующее утро враги снова ринулись на штурм Ольштына. И снова их отбили. Кшижаки отошли с явным уроном. В полдень явился парламентер с просьбой разрешить подобрать и предать погребению убитых. Имена их парламентер прочел по листу: «тела славных героев – капитана Ландгаммера, капитана Андраши, капитана Каульбарса».
Несмотря на предостерегающие знаки бурграва, Коперник разрешил унести с поля боя мертвых и даже подобрать раненых.
«До чего же заботлив тевтонский командующий к павшим! – думал Каспер, наблюдая за обозниками, медленно передвигавшимися с носилками по затоптанной, растерзанной земле. – Трудно поверить, что это он же, фон Эльстер, и послал их на верную смерть».
Враг не терял надежды овладеть замком. С небольшими передышками в один-два дня он снова предпринимал наступление. И каждый раз дозорные вовремя замечали оживление по ту сторону Лыни. Частые короткие удары колокола поднимали всех по тревоге. Много раз еще взбирался Каспер на вышку или на стены замка, и всегда его поражало умение и предусмотрительность вармийского каноника, волею господней ставшего военачальником.
С неослабевающим интересом приглядывался Каспер и к действиям бурграва, а также просматривал реляции помощника Дрохвича, пана Язвицкого, посланного бургравом в тыл врага – в непроходимые чащобы и болота – задолго до того, как кшижаки появились у стен Ольштына.
После первых тяжелых неудач атаки орденского войска стали ослабевать. Под огнем замковых пушек таяла их стойкость. Настал седьмой день осады. Солнце уже крепко пригревало землю. Черные пятна там и сям проступали на грязном снежном покрове. После жестоких морозов вдруг пришла оттепель – частый гость в Прибалтике. Ее-то и опасался фон Эльстер.
Коперник и Каспер стояли на вышке дозорной башни.
– Сын мой, мальчик мой… – сказал Коперник.
Каспер вздрогнул. Снова ему почудилось, что не было этих страшных лет разлуки.