Приключения короля Артура и рыцарей Круглого Стола
Шрифт:
— Подождите! — внезапно вскричал сэр Гавейн. — Я племянник короля Артура и рыцарь Круглого Стола. Если я возьму вас в жены, дадите ли вы ответ на вопрос рыцаря озера Вателин?
— О да, сэр Гавейн! — ответила она с готовностью.
— Опомнитесь! Подумайте о том, что вы делаете! — воскликнул король Артур.
— И все же я сделаю это, король логров! — спокойно сказал сэр Гавейн. — Леди, даю вам слово рыцаря сочетаться с вами законным браком, если вы спасете жизнь короля Артура!
— Скачите тогда к озеру Вателин, — сказала леди, — и, когда вы вернетесь, я буду ждать здесь, и мы вместе поедем
Тут она подъехала к королю Артуру и сообщила ему ответ на загадку.
Вскоре Артур оказался у темного озера Вателин, а Гавейн остался ждать его на опушке леса.
Король двинулся к зловещему замку. Его встречал на огромном коне Громер Сомер Жур.
— Привет вам, король Артур, — закричал он, — смелый вы человек, раз пришли на свидание со мной. Что ж, отвечайте на мой вопрос, чего женщины желают больше всего на свете?
Тут король Артур открыл две книги и прочитал ответы, которые он собрал. Но, когда он закончил, сэр Громер Сомер Жур расхохотался так, что эхо прогремело в холмах вокруг мрачного озера.
— Считайте, что вы уже мертвы, король Артур, — закричал он. — Богатство, положение, дорогие одежды, развлечения, любовь, роскошь, праздность — какая чепуха! Подойдите, наклоните вашу голову, и я отрублю ее и отнесу моей леди, королеве Фее Моргане!
— Подождите немного, — сказал король Артур. — По дороге сюда, на болоте, встретил я уродливую женщину и она сказала мне, что больше всего женщины хотят властвовать над мужчинами, даже самыми великими из них.
Тут рыцарь озера Вателин разразился ругательствами.
— Это проклятая ведьма леди Рагнелл! — закричал он. — Она предала нас, надеясь спастись, но спасения ей не будет! Ступайте теперь своим путем, король Артур, вы свободны. И, если я когда-нибудь сам смогу освободиться от власти королевы Феи Морганы, быть может, вы найдете место и для меня при вашем дворе. Я резок и груб в речах, но держу данные мною клятвы и верен тому, кому служу.
— Приходите, когда пожелаете, — сказал король Артур, — в королевстве логров достаточно места для всех, кто захочет служить ему верно и с чистым сердцем.
Сэр Громер Сомер Жур повернул коня и с криком, словно от боли, поскакал через подвесной мост в замок, вырубленный в скале над темными водами озера Вателин. И сразу же за ним с лязгом опустилась решетка и со скрежетом поднялся мост, закрыв, словно могильным камнем, вход в замок.
Медленно возвращался назад король Артур, и на опушке леса встретил он сэра Гавейна, который ждал его и возрадовался, увидев его живым и невредимым.
— Мне — радость спасения от смерти, — сказал грустно король Артур, — вам, боюсь, печаль, которую может исцелить только смерть…
Они поскакали обратно и в унылом болотистом месте встретили ожидавшую их отвратительную леди Рагнелл.
— Я спасла вас, король Артур, — закричала она своим резким, надтреснутым голосом. — И теперь храбрый Гавейн должен стать моим мужем. Скачите впереди нас в Карлайл, господин король, чтобы велеть с должными почестями встретить храбрейшего рыцаря логров и его невесту.
Опечаленный, король Артур пришпорил коня и поспешил через Инглвудский лес и скакал, пока не оказался в Карлайле. Тут собрал он рыцарей и леди своего двора, рассказал им о своих приключениях и просил приготовиться к большой свадьбе.
В тот вечер он и королева Гвиневера проехали по улицам к городским воротам со свитой благородных рыцарей и леди, а жители Карлайла выстроились на всем пути, готовые приветствовать жениха и невесту. Они остановились в ожидании у ворот и тут увидели сэра Гавейна, медленно едущего из леса по дороге, а рядом с ним леди на белом коне. Видно было, что на ней богатые одеяния и что заходящее солнце сверкает и отражается во множестве драгоценных камней. И все начали их приветствовать.
Но вдруг голоса смолкли и крики приветствия перешли в стоны и ропот, когда все увидели уродливое лицо и ужасные косые глаза леди Рагнелл, сидевшей на своем коне, сгорбившись, словно большая копна соломы.
Сэр Гавейн представил ее королю и королеве, как если бы она была прекраснейшая леди в целом мире, а она ухмылялась и хихикала, когда сэр Ланселот и сэр Тристрам, сэр Гарет и сэр Герейнт и многие благородные рыцари подходили по очереди поцеловать ей руку. Но слова застревали у них в горле, когда они хотели пожелать сэру Гавейну радости, и в молчании эта пестрая процессия проехала по улицам к большому собору, и, узрев жениха и невесту, так же замолчала ожидавшая их там толпа.
В соборе в присутствии всех сэр Гавейн недрогнувшим голосом согласился взять леди Рагнелл в жены и затем проводил ее на почетное место в зале замка, где все уже было готово для большого пира.
Однако не было подлинной радости и веселья на этом пиру. С ужасом и отвращением смотрели все, как леди Рагнелл, чавкая и пуская слюни, с жадностью набросилась на пищу и вино. И не было никого среди гостей, кто бы не пожалел сэра Гавейна и не подивился бы странной свадьбе.
Недолго продолжался пир, и Гавейн, бледный, со страданием на лице, отвел свою невесту в просторную затемненную палату, где на стенах, увешанных вышитыми тканями, мерцали свечи и темные тени падали на покрытый камышом каменный пол. [2]
2
B средневековой Европе пол в замках и жилищах горожан устилали свежей травой и цветами, а в Англии — чаще всего камышом. Этот обычай сохранялся до XVII века.
Когда они оказались одни возле большого ложа, украшенного искусной резьбой, закрытого пологом и застланного дорогими тканями, леди Рагнелл сказала, и голос ее, пьяный, резкий и надтреснутый, был еще более ненавистен Гавейну:
— Дорогой муж, возлюбленный мой Гавейн! Поцелуйте меня, как и следует жениху целовать свою невесту. Ибо стали мы мужем и женой и будем ими, пока смерть не разлучит нас.
Она захлебнулась коротким клокочущим смехом и замолчала, хрипло дыша.
Гавейн приблизился к ней, побледнел еще сильнее, а глаза были полны муки. Но в ее глазах он уловил еще большее страдание, и ее отталкивающее лицо вдруг побледнело и приняло странное выражение, когда он наклонился и поцеловал ее в губы. Тут он отвернулся и с криком мучения прислонился к стене, закрыв лицо руками и сотрясаясь от рыданий, которые он не мог подавить.