Приключения короля Артура и рыцарей Круглого Стола
Шрифт:
— Что ж, тогда я убью вас и сам возьму кубок и доспехи! — воскликнул Персиваль.
— Дерзкий мальчишка! — взревел Красный Рыцарь. — Ты просишь о смерти — получай же ее!
И с этими словами он наставил на Персиваля копье и ринулся вниз по склону холма, намереваясь проткнуть своего врага, как мотылька булавкой. Но Персиваль внезапно спрыгнул с коня, так что копье прошло у него над головой, не причинив вреда, и обернулся, насмехаясь над рыцарем.
С проклятиями Красный Рыцарь снова повернул своего коня и двинулся на Персиваля. На этот раз Персиваль взмахнул своим дротиком и внезапно метнул его. Сверкнув, словно молния, над щитом Красного Рыцаря, дротик вонзился ему в горло как раз над краем доспехов,
Персиваль с победным видом склонился над своим поверженным врагом и вытащил из сумки у него на боку золотой кубок короля Артура. Но, когда он попытался снять золотые доспехи, его постигла неудача — он не знал, как они расстегиваются, и подумал, что они цельнокованые. Вдруг он услышал стук копыт и, подняв голову, увидел старого рыцаря в темных доспехах. Шлем его висел у седельной луки, а седые волосы падали на плечи.
— Привет вам, молодой сэр, — сказал старый рыцарь, улыбаясь Персивалю доброй улыбкой. — Что это вы делаете с этим мертвым разбойником, которого вы так геройски сразили?
— Я хочу вытащить этого человека из его доспехов и надеть их сам.
Улыбка старого рыцаря стала еще шире. Он спешился и показал Персивалю, как расстегнуть доспехи и как собрать и разобрать их по частям.
— Меня зовут Гонеманс, — сказал рыцарь, — и я живу здесь недалеко, в старинной усадьбе. Пойдемте туда со мной, молодой сэр, и я научу вас всему, что следует знать, чтобы стать достойным рыцарем.
И Персиваль пошел с сэром Гонемансом и жил в его доме все лето, учась владеть мечом и копьем, носить доспехи и держаться в седле, как подобает рыцарю. И узнал он также о высоких законах рыцарства, обязывающих не только к свершению могучих подвигов, но к благородству. Он узнал о добродетели и пороке и об обязанности рыцаря всегда защищать слабых и наказывать жестокость и зло.
Но вот он, учтиво простившись с сэром Гонемансом, снова выступил в путь, одетый в сверкающие доспехи, с длинным копьем в руке. Была поздняя осень, и листья на деревьях мерцали золотом, как его доспехи, которые казались частью листвы и папоротников.
Много дней странствовал Персиваль в поисках приключений, и нередко взгляд его падал на рубиновое кольцо, и тогда он вспоминал о прекрасной даме, которую нашел спящей в шатре.
Однажды вечером, когда тучи угрожающе плыли над головой, он ехал извилистой дорогой среди огромных голых скал через угрюмую землю, как вдруг увидел мрачный замок. Стены его были разрушены и кое-где рассыпались, углы башен обвалились, словно от удара молнии.
Однако между камнями и даже между булыжниками не росла трава, а внутри была видна высокая башня, крепкая и невредимая посреди всего этого опустошения.
Персиваль въехал внутрь под острыми зубцами решетки, и копыта его коня гулко простучали по камням под мрачными сводами и в пустынных двориках замка. Он оказался у входа в большую залу, в которой увидел свет, и, привязав коня к кольцу в стене, поднялся по ступеням в огромное помещение с высокой крышей, поддерживаемой черными балками. Никого не было видно, однако в большом камине весело пылал огонь, ярко горели факелы в кольцах на стенах, и стол на возвышении был накрыт к обеду. Персиваль медленно прошел через залу и остановился, осматриваясь. На небольшом столике подле камина он увидел расставленные шахматные фигуры из слоновой кости, и к одной стороне этого стола было пододвинуто кресло, словно приглашая кого-то к игре. Дивясь тому, что все это могло бы значить, Персиваль сел в кресло и невзначай двинул вперед на два поля белую пешку. И тут же красная пешка сама двинулась вперед. На мгновение Персиваль встревожился. Но все было тихо, и слышно было только его собственное дыхание. Тут он двинул другую фигуру, и красная фигура немедленно двинулась в ответ. Персиваль снова сделал ход — и пожалуйста! — стали двигаться и красные фигуры, да столь хитроумно, что очень скоро он получил мат.
Персиваль быстро расставил шахматы вновь, и на этот раз красные двинулись первыми, но и вторую партию он проиграл. То же случилось и в третий раз, и Персиваль вскочил в ярости, обнажая меч, чтобы сокрушить фигуры и разрубить доску. Но в это время в комнату вдруг вошла дама.
— Остановитесь, сэр рыцарь! — закричала она. — Если вы нанесете удар по этим волшебным шахматам, то постигнет вас ужасная беда.
— Кто вы, леди? — спросил Персиваль.
— Я Бланчефлер, — сказала она и ступила вперед, так что упал на нее свет свечей, что были установлены подле шахматного столика. И тут с остановившимся от изумления и радости дыханием Персиваль узнал в ней девицу из шатра, у которой на пальце сияло его алмазное кольцо. Он протянул навстречу ей руку, и леди внезапно замерла, узнав свое кольцо.
— Леди Бланчефлер, — сказал он нежно, — долго же я искал вас! Меня зовут Персиваль, и я прошу вас простить меня за то, что непреднамеренно обидел вас, унеся, когда вы спали, это кольцо с вашей руки и один поцелуй с ваших губ.
— Персиваль! — ответила она мягко. — Я видела вас только в моих снах. Каждую ночь вы являлись мне с моим кольцом и целовали меня, и сердце мое устремлялось к вам! И в этом волшебном замке я дожидаюсь вас. Но время говорить о любви еще не настало. Садитесь ужинать, и вы увидите нечто более чудесное, чем эти заколдованные шахматы.
Они сели за стол. Но на нем не было ни пищи, ни вина, и никто не вышел прислуживать им. Персиваль сидел молча, глядя на Бланчефлер.
— Леди! — сказал он наконец. — Время не может быть препятствием для такой любви, как моя. Будьте моей женой. Клянусь вам, что никто другой в целом свете не приблизится ко мне и губы мои не коснутся ничьих губ, кроме ваших.
Не говоря ни слова, Бланчефлер протянула ему руку, но едва она успела коснуться его, как грохот бури вдруг потряс замок, большая дверь открылась, и странная дама, одетая в белое, под белым покрывалом, медленно вошла в залу, высоко неся большую чашу, покрытую тканью, — Грааль. Свет исходил от чаши такой яркий, что нельзя было смотреть на нее. И с новым, благоговейным чувством Персиваль упал на колени и закрыл голову руками.
Еще одна женщина вошла вслед за первой, неся золотое блюдо, а за ней третья — с копьем, со светящегося наконечника которого капала кровь и исчезала, не достигнув пола. И когда они прошли через залу и вокруг стола, возле которого стояли на коленях Персиваль и Бланчефлер, вся комната словно наполнилась ароматом роз и пряностей, и сердце Персиваля охватила великая радость.
— Недалек тот день, когда Святой Грааль явится к лограм, — сказала Бланчефлер. — Не спрашивайте меня больше о том, что вы видели, ибо рассказать об этом еще не пришло время. Еще один рыцарь должен побывать в этом замке и увидеть это чудо — сэр Ланселот Озерный. Но, Персиваль, вы благословеннее, чем он, ибо с ним придет и конец славы логров, хотя не было и нет в Логрии более достойного рыцаря, чем он, исключая только Гавейна. Отправляйтесь теперь в Камелот и ожидайте там прихода Галахэда. В день, когда он займет Гибельное Сиденье, вы снова увидите Святого Грааля.
— Леди, — сказал Персиваль, поднимаясь со склоненной головой на ноги, — я отправляюсь на поиски Святого Грааля теперь же. Мне кажется, что нет в мире подвига более высокого, чем поиск Святого Грааля.
— Это верно, — ответила Бланчефлер, — но вы пока еще не можете искать его. В день, когда слава логров достигнет своей вершины, Грааль явится в Камелот. Тогда все отправятся на поиски, но только самые достойные достигнут его.
— Я буду одним из них, я сумею найти Грааль! — воскликнул Персиваль.