Приключения Лэндо Калриссиана 2: Ландо Калриссиан и Огненный ветер Осеона
Шрифт:
Гепта заговорил, только когда на лбу офицера выступил пот:
— Нет-нет. Мы сделаем небольшой крюк Я дам вам направление. Ваш капитан будет нездоров еще несколько часов, и я хочу, чтобы к моменту его… выздоровления мы уже были в пути.
Во многих парсеках от них, в космосе, столь же глубоком, как тот, что окутывал «Веннис», появилось странное образование. В его центре пульсировало обнаженное ядро гиперпространственного двигателя класса дредноута. Оно будто корчилось от жутких потоков энергий, которые искажали пространство вокруг, отвергая базовые законы реальности. Более
Его окружали по меньшей мере две дюжины не менее устаревших истребителей самого разного происхождения. Некоторые были созданы нечеловеческими расами и кое-как переделаны. Они были соединены с ядром двигателя светящимися кабелями, которые мерцали и изгибались в такт работе реактора. Казалось, что истребители буксируют двигатель. На самом же деле все было наоборот. Маленькие корабли не могли переходить на сверхсветовую скорость сами по себе. За них этот делало поле, создаваемое двигателем.
Лидер ополчения Клин Шанга сидел в кабине своего древнего корабля, уставившись невидящими глазами на панель управления. Прошло уже одиннадцать дней — это был самый мучительный поход, в котором он когда-либо принимал участие. Но он был необходим. Этого требовала честь.
Панель управления, несмотря на то что на ней горели огни, была заблокирована. Это служило сугубо практическим целям — управление всех истребителей было замкнуто на навигационный компьютер гиперпространственного двигателя.
В итоге пилоту было совершенно нечего делать. И — у него было все время вселенной.
Он давно прекратил думать о доме, о малоизвестной захолустной планете, заселенной задолго до нынешней волны имперской колонизации, заселенной даже до того, как Старая Республика послала свои разведывательные экспедиции. Он давно прекратил думать и о семье. Какой смысл: скорее всего он никогда больше их не увидит.
Еще меньше он думал о своем задании, миссии, которую выполняла его пестрая команда, составленная из ополченцев, уволенных полицейских, искателей приключений и профессиональных солдат, таких же устаревших, как и корабли, на которых они летели. Расходный материал. Задание было простым и прямолинейным: найти кое-кого и убить. И дело было не в том, что жертва жестоко повредила их цивилизации, открыв ее для вторжения более здоровой и сильной галактической культуры. Это ничего не значило рядом с тем фактом, что жизнь, которую они собирались забрать, была самим воплощением зла Но, зло или нет, оно прекратит свое существование, если они сделают свою работу правильно.
Если же нет, их жизни не имели никакого значения. Зло воплотилось во вселенной, и жизнью больше, жизнью меньше — разница невелика. Ущерб им уже был причинен; миссия была ради мести. Просто и честно. И, возможно, ради того, чтобы защитить другие беспомощные и беззащитные миры.
Клин Шанга бросил короткий взгляд на остальные корабли группы, собравшиеся вокруг реактора. Все вместе они выглядели смехотворно — так же, как, без сомнения, весь их мир выглядел для пришельца. Они походили на сухое гротескное растение, межзвездное перекати-поле, катящееся туда, куда его занесет ветер судьбы. Шанга попытался найти утешение в мысли, что ничто не могло бы быть более далеким от истины, что они — смертоносная сила, которая застанет врага врасплох.
В этот момент на консоли ожил коммуникатор.
Не было ни приветствий, ни поздравлений. Луч был узким, направленным только к звену истребителей. Сигнал то усиливался, то пропадал.
На экране появилась фигура молодого офицера в серой униформе, лишенной знаков отличия. Шанга знал, что это первый помощник со списанного имперского крейсера «Веннис». Офицер ничего не говорил, только кивнул в знак приветствия.
Кодируя трансмиттер, Шанга спросил:
— Он направляется туда?
Фигура снова кивнула. В глазах офицера бурлили ненависть и страх, так же как в сердцах Клина Шанга и всего его отряда.
— Он будет там, когда мы прибудем? Впервые офицер заговорил:
— Есть вероятность задержки, — видимо, мы идем в обход, но я уверен, что первоначальный курс скоро будет восстановлен.
Клин Шанга потер огрубелые руки. На протяжении десятилетий со времен последней войны он был фермером, мирно и хорошо жил среди животных, растений и детей. Теперь этому всему пришел конец — из-за личности, которую они обсуждали. Шанга знал, что его люди тоже слышали подтверждение того, что добыча уже близко. Они проделали длинный, очень длинный путь ради этой новости.
— Ты подвергаешься большому риску, — сказал Шанга с сочувствием и симпатией.
— Нет необходимости это обсуждать. Оно того вполне стоит. Я должен прервать передачу — шанс обнаружения растет с каждой секундой.
Шанга кивнул.
— Хорошо. Удачи тебе.
— И вам.
За много парсеков от группы Шанги в своей каюте Рокур Гепта повернул выключатель подслушивающего устройства и уселся в кресло, чтобы подумать. Его первым побуждением было задушить — а лучше разрушить сознание — щенка, который его предал. Уже не в первый раз он вознес хвалу своей предусмотрительности, благодаря которой установил дополнительные следящие системы в жилых помещениях подчиненных. Обычные датчики офицер перехитрил без особого труда.
Что ж, Гепта отомстит в более подходящее время. Сейчас более важно разрешить это… осложнение. Он не узнал человека, с которым говорил офицер, но Гепта был очень стар, так стар, что правда о его возрасте могла перепугать обычных существ. Он видел и сделал многое за прожитые века У него было много-много врагов, большинство из которых были уже мертвы. И все прочие тоже умрут.
Но кое-что он сделать мог: ускорить процесс. Гепта временно отказался от своих текущих планов. Все равно он не был уверен в их исполняемости. Гепта щелкнул переключателем на столе рядом с кроватью.
— Мостик? Это Гепта. Отменяю предыдущий приказ. Измените курс на тот, что я дал вам раньше. Мы отправляемся прямо к Осеону.
Глава 5
Лоб Долуфф обладал грушеобразной фигурой и казался на экране еще больше, чем был в реальности. У него было нечто, что Ландо принял за темную бородку, плотно прилегающую к коже, и лысина, выглядевшая навощенной и отполированной. Манеры его были вкрадчивыми и льстивыми; Лоб являлся увлеченным игроком в сабакк — и неудачником при этом. Была в этом некая неотвратимость. Энтузиазм и умение не всегда идут рука об руку. Сидя за столом напротив Ландо, Долуфф ухитрился показать карты, пока устраивал локти на своем выдающемся животе. Судьба подарила ему шестерку фляг и Госпожу шестов уже на первом круге, что давало в сумме девятнадцать очков. Мужество и энтузиазм тоже не всегда сопутствуют друг другу. Он упорно не менял карт, отказываясь понимать, что чем дольше они остаются у него, тем вероятнее, что они сами изменят значения.