Приключения Майкрофта Холмса (Братство Майкрофта Холмса)

Фосетт Куинн

– А с шотландцем не должно произойти какого-нибудь… происшествия? – Я мог гордиться собой: в вопросе явно угадывалась жадность и беспринципность.

– Нет. Все это нужно устроить так, чтобы он ничего не заметил. Если у него возникнет хоть малейшее подозрение в том, что его миссия может быть скомпрометирована, он сообщит об этом окружающим. Даже если мне не удастся заблаговременно узнать содержание документа, это не нанесет такого вреда моим планам, как известие о покушении на этого человека.

– Какого рода этот документ? – спросил я, заранее готовый услышать в ответ ложь.

Предчувствие

не обмануло меня.

– Даже не имею понятия, – ответил Викерс. Его совершенно не беспокоило, что я не могу не заметить его ложь. Отсюда все мои волнения.

– Понятно. Вы должны принять меры на случай, если в документе окажутся какие-нибудь не устраивающие вас предложения. И поэтому вы хотите изучить его и заранее получить ответы на все интересующие вопросы, – сказал я с таким видом, будто хорошо понимал все его трудности.

– Да. Вы, конечно, понимаете: если какие-то положения документа угрожают моим предприятиям, я должен узнать об этом заранее. Только в этом случае я смогу свести потери к минимуму, а то и вовсе избежать их. Наверняка в ваших торговых операциях бывали случаи, когда, узнав что-то раньше других, вы смогли избежать серьезных неприятностей. – Последние слова можно было расценить как еще одну открытую похвалу умению Джеффриса воровать.

– Все-таки узнать содержание документа во всех подробностях – задача, как мне кажется, очень непростая, – промолвил я. Отношение Джеффриса к предложенному заданию смягчалось. – А что, если я попробую использовать что-то из того, что мне удастся узнать, в собственных интересах?

– Это вполне возможно, – ободряюще заметил Викерс, продолжая искушать меня.

Я уже выпил больше джина, чем это было бы благоразумно, и надеялся, что он все же не ударит мне в голову.

– Пятьдесят фунтов, а может быть, и шестьдесят за то, чтобы я поехал в Баварию, надул этого шотландца и прочитал документ, который он везет, – уточнил я.

– Да, таковы наши требования, – подтвердил Викерс. – К тому же весь дополнительный выигрыш, который вам удастся извлечь из результатов своей работы, остается за вами.

В этот момент меня потрясла мысль: Викерс собирается убить меня, то есть Джеффриса, когда поручение будет выполнено. Вряд ли он был бы настолько откровенным и обещал бы мне всемерную помощь, если бы не был уверен, что покончит со мной, независимо от того, насколько удачно я справлюсь с поручением. Я, стараясь выглядеть гораздо пьянее, чем был на самом деле, проговорил заплетающимся языком:

– Теперь скажите, когда собираетесь отправить меня, чтобы я успел подготовиться.

– Мне кажется, что завтра вечером в Амстердам из Дувра отправится пакетбот. Если вы завтра утром сядете на поезд, то как раз успеете к отплытию. – Он хлопнул в ладоши. – Чем скорее начнете, тем раньше получите деньги.

– Амстердам не тот порт, через который обычно отправляются в Баварию, – заметил я.

– Не следует ехать по самому короткому пути, – ответил Викерс. – В том случае, если позднее вас разоблачат, цель поездки окажется для всех очевидной, и вряд ли это доставит вам удовольствие.

– Ну конечно, я понимаю вашу мысль. Прекрасно, значит, Амстердам, – согласился я, старательно показывая готовность к работе. – Но с утра я должен буду

пригласить солиситора Джеймса и сообщить, что вскоре смогу вручить ему деньги, которые он требует с меня.

– Как вам будет угодно. – Викерс согласился настолько быстро, что я окончательно убедился в правильности моих подозрений. – Если нужно, сделайте это. И напишите письма тем из родственников, кому может понадобиться ваш адрес. Например, ваш сводный брат может пожелать узнать, куда вы уехали. Не говоря уже о вашей жене: вы ведь не захотите, чтобы она волновалась. – Он прижал ладони к подлокотникам. – Я прослежу, чтобы их сразу же доставили.

– Вы очень добры, – сказал я и, приветственно подняв стакан, напрягся, приготовившись проглотить омерзительное пойло.

– Встретимся здесь завтра в одиннадцать утра. Я провожу вас к поезду, дам все инструкции и деньги, которые потребуются вам в поездке. – Он поднялся одним резким движением. – А пока что позвольте мне поздравить вас с принятым решением. Вы заключили мудрую сделку. – Он протянул мне руку, и я, превозмогая отвращение, пожал ее.

– Мистер Викерс, работать на такого замечательного джентльмена, как вы, – это удовольствие. Ручаюсь, у вас не будет оснований жалеть о том, что вы наняли меня. – Я старался произнести эти слова так, словно был абсолютно очарован мистером Викерсом и уже стал его покорным слугой, но все же опасался, что спрятанный в глубине души страх проявится в интонациях.

– Хорошенько выспитесь, мистер Джеффрис, – сказал Викерс. – Завтра вы должны быть бодрым.

– Я сразу же уйду, сэр, если вы находите это нужным. – Я слегка поклонился ему и изобразил на лице заискивающую улыбку.

Когда Викерс не спеша вышел из пивной, мне показалось, что с зала сдернули саван. Огонь горел веселее, лампы светились ярче, словно и они тоже избавились от страха перед этой внешне непримечательной фигурой, занимавшей лучший стол.

Взглянув исподтишка на Холта, я заметил, что он покачал головой, словно сочувствовал мне или был расстроен выпавшей мне участью. Мне непреодолимо захотелось рассказать ему, что Викерсу не удалось обмануть меня своими уговорами и заманчивыми обещаниями, но я вовремя одернул себя. Вместо того чтобы излить душу, я бросил хозяину пенни и, насвистывая, вышел из пивной.

Закрывшись в комнате, я сразу начал делать заметки о прошедшем дне, но вскоре до меня дошло, что за мной продолжают следить агенты Викерса и если я окажусь настолько глуп, что подготовлю отчет о сегодняшней работе, то могу не дожить до утра. И я уничтожил все написанное. Как только последний листок догорел в пламени свечи, кто-то резко ударил в дверь.

– Момент! – откликнулся я, пряча пепел в карман пальто. Затем вынул пистолет и подошел к двери.

Передо мной стоял вчерашний пожилой человек с девонширским акцентом, заостренные черты его лица озаряло подобие сердечной улыбки. Он был одет в костюм для верховой езды, типичный для западного побережья, и выглядел так, словно только сегодня приехал в город. Но каштановые бриджи были чистыми, а рубашка сверкала белизной. Было понятно, что он успел переодеться с дороги. Украшением костюма служил жилет из вышитой вручную парчи. Немолодой сельский джентльмен, преуспевший в жизни.