Приключения на дне моря
Шрифт:
— Согласен!
— Нет, для пылесоса ты еще мал, — передумал Пахомов. — Будешь разносить за меня чай!
Вскоре поезд замедлил ход. Показалась станция. Здесь все было обычно: двухэтажный зеленый вокзал, маленький рынок под навесом, одинокий милиционер на перроне и забор с полустертыми большими буквами:
«КИПЯТОК».
Пассажиры устремились к рынку покупать вареную картошку и огурцы. Пли тоже спрыгнул на перрон и услышал: пых-пых! Через два вагона от него стоял разгоряченный паровоз.
— A-а,
Пых! — выдохнул паровоз горячую струю пара, и Пли испуганно отскочил. На всякий случай он стал подальше и заговорил вежливее:
— Сердитесь не сердитесь, но вы устарелая техника. Сравните себя с «ТУ-104», и вам станет стыдно за свою скорость. Всем известно, что от Москвы до Ленинграда «ТУ» летит всего пятьдесят пять минут. Не успеешь позавтракать — вылезай. А вы всего-навсего паровая машина и как не пыхтите — не сможете повезти нас быстрее.
Паровоз окутался паром и, возмущенно сопя, удалился на запасный путь.
Через несколько минут к составу подъехала новая машина — большая, сильная, с крутыми дугами над крышей. Казалось, колеса так и катят сами собой. Машина — электровоз!
Только тут Пли заметил над головой провода. Как смычком, поведет сейчас электровоз по ним своими дугами и, набираясь сил, легко помчит состав. Куда там пыхтящему паровозу!
А в вагоне Пахомов радуется:
— Проиграл, ворчун! Будешь разносить чай.
Он ушел, просигналил с площадки отправление и, вернувшись, накинулся на Пли:
— Ты думаешь, что проводник только спит, подметает да чай разносит! А ты лучше бы не спорил со мной, а спросил: что, мол, на вашей дороге сейчас главное? И я тебе отвечу, что не чай, и не пылесос, а электрификация. Гляди в окно, как едем. Летим, а не едем! Видал, какой красавец нас везет? И главное в этой машине — скорость. Сколько, думаешь, едет электровоз до Байкала? Пять суток, как паровоз? Нет, не пять, а всего трое суток. То-то и оно, что один электровоз подменяет четыре паровоза. И при этом, замечай, пыли в вагонах нет, салфетки и шторы чистые, значит, и проводнику работы меньше. Культурная машина!
Разговаривая, Пахомов разливал в стаканы чай. Вскоре они двинулись в обход по вагону. Пахомов нес поднос, а Пли спрашивал, сколько кому требуется. Они заглянули во все купе, кроме восьмого. Дверь там была заперта, и Пли остался посторожить, не попросит ли академик чаю.
И вот, когда Пахомов уселся на служебной койке и принялся пять чай, вбежал растерянный Пли и выпалил:
— Академик просит горяченького!
Пахомов поперхнулся. А Михалыч открыл глаза, приподнялся и зашипел, шевеля усами:
— Четыре куска клади! Ну, скорее мешайте, тюфяки вы эдакие!
Пли схватил стакан и исчез. Вернулся он через несколько минут. Глаза его сияли от восхищения.
— Разложил! — выпалил он. — Так сразу и определил: четыре куска! Просит еще…
Старик вздрогнул.
— Клади пять! — приказал он.
На этот раз Пли долго не возвращался.
Пли принес новость:
— Говорит: зачем так много — пять кусков? Еще говорит, чтобы вы, дедушка Михалыч, зашли к нему.
С минуту старый проводник стоял неподвижно.
Потом медленно застегнул китель на все пуговицы, пригладил усы и удалился — прямой, как телеграфный столб.
Никто не знал, какой разговор происходил за дверью восьмого купе. Только когда старик вышел в коридор, усы у него победно торчали вверх.
Пли стал героем дня. Он важно развалился на своей полке, а старик принес ему сначала леденцы, потом стакан сверхсладкого чая и, наконец, старые щипцы, какими контролер пробивает билеты.
Мы тоже старались угодить Пли и подкладывали ему то пирожок, то халву, надеясь, что он вот-вот раскроет секрет академика.
Но Пли на наши вопросы сказал:
— Я ведь тоже могу разложить чай. В этом стакане, например, пять кусков.
И пораженный Михалыч подтвердил:
— Точно, пять!
— Да что там чай! — воскликнул Пли. — Вы знаете, что мы едем по сибирской платформе? Здесь на каждом шагу — клады, и академик сказал, что он должен изучить эту платформу и указать, где находится уголь, где железо и где нефть…
Нам, конечно, хотелось поговорить с академиком о его редкой специальности. Но мы рассудили так. Стоит ли отнимать хоть одну секунду у человека, если он думает сейчас о четырнадцати новых научно-исследовательских институтах и одном будущем сибирском университете, обо всем городке науки на берегу Обского моря и о вахтере Михалыче в том числе! Кто знает, может быть, он решает, куда послать сейчас отряды геологов? А может быть, он составляет задачу для счетных электронных машин? Да разве мало и других важных дел у академика, который должен изучить всю Сибирь! Подумайте только: всю Сибирь, территорию побольше, чем Австралия.
«Окно» на дороге
На одной остановке к нам заглянул начальник поезда и сказал:
— Не волнуйтесь, граждане пассажиры, — на дороге окно. Все поезда ждут полтора часа. Но это время мы потом нагоним.
— Что такое окно? И почему, когда окно, все поезда стоят? — в один голос спросили мальчишки.
Но начальник был уже у другого купе и говорил то же самое, прибавив только, что в поезде испортилось радио и ему приходится сто раз повторять одно и то же.