Приключения Неуловимых Мстителей
Шрифт:
— Умерли Трофим с дочерью в один день. А Косой опять жениться задумал, неймется ему. Свататься начал. Ему один казак отказал — тут же глаза лишился — ячменем глаз заплыл. Видят станичники, дело плохо: или без глазу останешься, иль без жизни. А у многих девки на выданье были. Собрались они, погутарили да подняли косого кузнеца на вилы. Долго кузнец не помирал, корчился, что гадюка, но все-таки издох…
— Не пужал бы ты меня, батя, — попросил напарник, — и без того по кладбищу едем.
— За разговором и дорога короче, — ухмыльнулся старший товарищ. Значит, одумались потом казачки, отслужили панихиду да тут его и схоронили подле жены, все, как положено по христианскому обряду. А наутро пришли, видят: могилка разрыта и гроб пустой. И с той поры кто не пройдет мимо этого проклятого кладбища — беда.
— Но люди-то ездят? — возразил Савелий.
— Так то днем. Другое дело.
— А как Петро ночью ездил?
— Ку-ку!
— Слыхал?
— Ку-ку!
— Слыхал?!
— Ага.
Жуткий скрип разнесся чуть не на все кладбище. Казаки оборотились на звук. На высоком могильном холме стоял гроб, крышка его со скрипом открылась, а внутри свеча горит!
Тут Данька выпустил веревку и крышка грохнулась на место.
— Батя! — заорал Савелий. — Батя, глянь-ка!
Снова птицей прокуковала спрятавшаяся среди могил Ксанка. Яшка с усилием потянул за деревянное основание, и на глазах бурнашей крест у дороги распался на три.
— Свят, свят, — перекрестился Пасюк, выпучив глаза.
Савелий посмотрел на дорогу вперед и с диким криком спрятал голову в сено. По обеим сторонам дороги стояли чучела в белых балахонах и с косами. Последнее чучело чуть покачивалось, Валерка еще не установил его как следует. В головах чучел горели свечки, казалось, что сверкают глаза. Пасюк, мнивший до сих пор себя не пугливым, повторил маневр младшего приятеля и тоже зарылся в сено.
Петухом закричал Данька. Цыганенок, услышав сигнал, выскочил на дорогу и, захлестнув арканом голову сонного охранника, сдернул его с лошади. Данька и Ксанка бесшумно свалили на землю второго. Точно по плану тут же подъехал Валерка, ведя в поводу остальных лошадей. Подростки вскочили в седла и развернули мычащее стадо в сторону станицы. В родное село коровы зашагали бодрее. Пасюк отважно приподнял голову и оглянулся.
— А-а-а! — с криком отчаянной храбрости он хлестнул лошадей, телега быстро покатила прочь от кладбища.
* * *
Утро только забрезжило, но в хате уже было светло. Тетка Дарья спала на широкой кровати вместе с двумя детьми. Со двора вдруг донеслось коровье мычание. Тетка Дарья подскочила, не понимая, кончился сон или еще нет, и выбежала наружу.
И когда увидела за дверью свою корову, быстро трижды положила крест. Подошла к буренке и сняла с рога бумажку. На ней крупно написано: "Мстители". А на лавке у стены лежала стопка простыней, перемазанных деревянной трухой и воском.
* * *
Когда Савелий и его напарник осмелились поднять головы, страшное кладбище осталось далеко позади. Озираясь, Пасюк сел на телеге и попытался свернуть трясущимися пальцами козью ножку.
— Что делать-то будем? — спросил младший.
— Вертаться надо, — ответил Пасюк, просыпая махорку на землю.
— Назад?! — с тихим ужасом переспросил Савелий. — Может, до Липатовской дотянем?
— Без коров? Атаман тебе ужо пропишет горячих.
Страх перед Бурнашом возобладал. Савелий развернул телегу и стал искать объездную дорогу. Через кладбище он теперь ни ногой. Пасюк старался по сторонам Не пялиться, мало ли там чего может оказаться!
Кружной путь привел их к цели уже утром. И несмотря на то, что солнце начало припекать, Савелий все кутался в шинельку. У него зуб на зуб не попадал. Проезжая мимо бани, он не выдержал, бросил вожжи Пасюку, а сам нырнул в предбанник.
— Дайте погреться, братцы! — попросился он в мыльне и тут же вылил на себя шайку кипятка. Стало легче.
— Да ты что, хлопец? В подполе на спор сидел?
— На что спорил-то?
Через десять минут дрожь прошла, и Савелий начал свой рассказ. Голые слушатели сгрудились вокруг.
— Господи, да неужто правда? — спросил намыленный с головы до ног казак.
— Правда!
— Да брешет Савелий, — сказал лежащий на скамье хлопец, которому мыли спину.
— Я ему сам поначалу не поверил, — Савелий судорожно сжал мочалку, вспоминая ночное приключение. — А глянул в стороны: и — и-и, гроб с покойничком летает над крестами, а вдоль дороги мертвые с косами стоят и тишина! — Савелий развел руками от невозможности это объяснить, а тем более пережить.
7
Мстители проспали все утро и почти весь день. Первым из компании проснулся Яшка и развел костер. Перекусив, подростки занялись привычным делом: Данька стал метать в дерево нож, а Ксанка и Яшка приняли борцовскую стойку. Валерка стоял за пределом песчаного круга и внимательно следил за схваткой. В руке он держал изрядно потрепанную книжку. С Петькиным подарком он не расставался, всюду таскал с собой. Поскольку он раньше уже был знаком с французской борьбой, то приемы у него получались лучше. Цыган присоединился к мстителям последним, ему приходилось труднее всех. Для пары Яшка — Ксанка Валерка выступал в роли тренера. Наравне с ним боролся только Данька, который недостатки техники восполнял превосходством в силе и хитрыми финтами.
Противники присматривались друг к другу, ходили по кругу. Ксанка одета по-мальчишески — в штаны и рубаху, ее движения плавны и уверенны. Девчонка улыбалась, даже откровенно смеялась, словно борьба с Яшкой ее забавляет, а цыган старался быть сосредоточенным. Наконец Яшка не выдержал и кинулся вперед. Ксанка сделала полшага в сторону, поймала противника в захват и бросила через плечо. Цыганенок подскочил с песка и, широко размахиваясь, нанес удар правой. Ксанка перехватила руку и сделала "мельницу". Яшка завелся, он снова атакует, девчонка вроде поддается, упала на спину, но уперевшись согнутыми ногами, перебросила соперника через себя.