Приключения новобрачных
Шрифт:
– Я не лгу! – воскликнула Джорджетт, лихорадочно озираясь, словно искала того, кто мог бы подтвердить ее правоту. Но на улице по-прежнему не было никого, кроме них двоих. Здесь, в отличие от центра города, откуда доносились всевозможные шумы, было пустынно. – Если у вас пропал кошелек, то его либо украл кто-то другой, либо вы плохо искали. У меня нет нужды красть ни у вас, ни у любого другого, – добавила она с возмущением.
Джеймс молчал. Он понимал, что оказался в весьма неприятном положении. Эта женщина заставила его усомниться в том, что он поступал правильно. Более того,
– Пятьдесят фунтов… – сообщил он со вздохом. – Такая сумма была у меня в кошельке. – Он с трудом верил в то, что намеревался сказать, но все же произнес: – Если вы можете возместить мне утраченные деньги, я сниму с вас обвинения. – И примирительно поднял руки. – В Мореге очень милая тюрьма. Окон нет, зато мышей и крыс – хоть отбавляй.
Джорджетт в изумлении открыла рот. Джеймса же обжигал стыд. Да, конечно, пятьдесят фунтов – большие деньги, но угрожать женщине ужасами тюремного заключения не слишком галантно.
И тут она вдруг рассмеялась.
– Что вас так позабавило? – Джеймс чувствовал себя одураченным. Гнев ударил ему в голову. – Вам ведь предъявлено серьезное обвинение, а я – хоть и не знаю, что на меня нашло, – только что предложил вам способ уйти от наказания.
– Вы думаете, у меня есть нужда красть кошелек с жалкими пятьюдесятью фунтами? – Джорджетт давилась от смеха. – Я дам вам сотню! Нет, две сотни! Как возмещение за все те неудобства, что я вам причинила.
– Я не верю, что у вас есть сто фунтов, – медленно проговорил Джеймс. Он чувствовал себя так, словно земля уходила у него из-под ног.
– Двести, – упрямо повторила она. – Но при одном условии. Наш брак будет аннулирован. И вы больше никогда меня не побеспокоите.
Господи, что за наваждение?! Эта женщина не просто не хотела быть его женой, но еще и деньги предлагала, чтобы от него откупиться. Джеймс задыхался; он чувствовал себя так, словно его ударили под дых.
– Вы пытаетесь меня подкупить? – спросил он, тяжело дыша. Воспоминания о другой женщине захлестнули его жаркой волной боли, но он тут же отбросил эти мысли. – Так знайте: я не тот, за кого вы меня принимаете!
– Пусть это будет подарок… Или плата за услуги. Называйте это так, как вам будет угодно.
Да уж, подарочек. Хотя плата за услуги – что ж, такое вполне возможно. Ведь кое-какую услугу он, судя по всему, ей все-таки оказал.
– Я не принимаю взяток, леди Торолд, – сообщил он, судорожно сглотнув. – И не могу гарантировать вам свое согласие на признание брака недействительным. – Джеймс быстрым шагом направился в сторону центра города.
– Но почему?
В голосе ее был страх, и этот факт заставил Джеймса замедлить шаги. Бросив на Джорджетт косой взгляд, он пробурчал:
– Потому что мы не женаты.
Она обогнала его и преградила ему дорогу.
– Вы точно это знаете? – спросила она звенящим от волнения голосом.
В том-то и состояла суть проблемы. Продолжая утверждать, что они не женаты, Джеймс совершенно не был в этом уверен. Слишком много темного и неясного было в том, что происходило накануне…
Она ткнула его в грудь
– Вы тут стоите передо мной, фонтанируя идеями, строите всяческие предположения о том, что могло случиться с вашим чертовым кошельком, и о том, женаты мы или нет. Но при этом помните вы ничуть не больше, чем я! Это же ясно как день!
Крик ее заставил Джеймса задуматься. Что ж, пожалуй, она была права. Не в его правилах делать скороспелые выводы. Но пусть и она пошевелит мозгами.
– Если вы не брали мой кошелек, – медленно проговорил он, – то где же он?..
– Скорее всего, лежит на тумбочке в гостиничном номере – там, где вы его и оставили.
Джеймс мысленно обвел взглядом комнату, которую увидел при пробуждении. Там действительно была тумбочка – он ее помнил, как помнил и то, что кошелька на ней не нашлось. Но, может, остались какие-то другие места, куда он не потрудился заглянуть? Он смотрел в шкафу, но не под ним. И теперь ему вспомнился еще один шкафчик, под умывальником. Туда он тоже не заглядывал. Сомнения обуревали его. Внезапно ему захотелось расстегнуть воротник, потому что стало трудно дышать.
Джеймс окинул мрачным взглядом стоявшую перед ним женщину. Он не доверял ей. Вчера она обманом вовлекла его… в какую-то скверную историю. И все же он уже почти согласился уладить с ней дело миром, если она возместит ему ущерб.
– «Синий гусак» – вот куда мы идем, – сообщил он ей, уже не пытаясь убедить себя в собственной правоте. По правде сказать, ему, наверное, стало бы легче, если бы выяснилось, что он заблуждался на ее счет. – Я дам вам пять минут на то, чтобы обыскать комнату. И затем, если мой кошелек так и не найдется, мы идем в магистрат, где вам придется доказывать свою невиновность. Ваше предложение насчет двухсот фунтов я не принимаю. И больше никаких ваших оправданий слушать не желаю. Справедливо?
Серые глаза ее посмотрели на него пристально.
– Так как насчет тюрьмы?
Он пожал плечами.
– Я не был с вами до конца честен, когда рассказывал о тюрьме Морега. Там, возможно, есть кровать. И окно. Кроме того… – Джеймс колебался. Сказав то, что он собирался сейчас сказать, он лишит себя безусловного преимущества, но Джеймс желал быть честным до конца. – Кроме того, повестка выписана в мировой суд, который уголовными делами не занимается. И, как вы верно заметили, прямых улик у меня нет.
Женщина переминалась с ноги на ногу, словно птица, которая хотела взлететь, но не могла.
– Здесь чувствуется какая-то ловушка… – пробормотала она.
Джеймс вздохнул.
– Леди Торолд, я не собираюсь заманивать вас в ловушку. Если вы виновны в пропаже моего кошелька, вернете деньги, как и обещали. Если же невиновны, я с удовольствием выслушаю ваши доводы в свою защиту.
Она смотрела на него, склонив голову к плечу. По глазам ее Джеймс видел, что она прикидывала, насколько может ему доверять. И чем дольше он смотрел ей в глаза, тем сильнее чувствовал, что тонет в них – как и вчера, когда они произносили фальшивые клятвы. Только на этот раз он не был пьян. Он был абсолютно трезв, но все равно испытывал к ней симпатию.