Приключения Одиссея (с илл.)
Шрифт:
Так рыдала и причитала Андромаха, обнимая Гектора, прильнув к его одетой бронею груди. Троянский вождь пришел попрощаться с ней перед решительной битвой с ахейцами и разыскал жену на городской стене, подле старой смоковницы у Скейских ворот. Вместе с нею была и няня-рабыня с малюткой Астианаксом на руках.
Гектор осторожно снял со своих плеч руки Андромахи, которыми она цеплялась за него в отчаянии, и заговорил, открывая ей свое сердце:
– Поверь мне, Андромаха, судьба твоя и нашего милого сына тревожит меня больше всего. Быть может, суждено погибнуть Илиону; но не так сокрушает меня грядущее горе моего отца Приама и дряхлеющей матери, горе моих братьев и сестер или судьба юношей троянских, которые погибнут при разрушении
Оставив Андромаху, Гектор хотел взять на руки маленького Астианакса. Но ребенок с криком прижался к няне, испуганный яркой медью на груди отца, его сверкающим шлемом с грозно развевающимся конским хвостом на гребне. Гектор засмеялся, и даже заплаканная Андромаха улыбнулась. Немедленно снял Гектор с головы блистающий шлем и положил его на землю. Успокоенный младенец, узнав отца, доверчиво потянулся к нему и обнял его за шею мягкими ручками. Поцеловав сына, Гектор высоко поднял его и обратился с мольбой к богам:
– О владыка Зевс и вы, бессмертные боги! Поручаю вам моего сына. Пусть он будет силен и прославлен среди троянцев; пусть вырастет отважным и справедливым, станет вождем своего народа, чтобы про него говорили: «Он превзошел своего отца!».
Андромаха улыбалась сквозь слезы. Гектор положил ребенка ей на руки и обнял их обоих.
– Не печалься, милая Андромаха! – сказал он. – Никто не избегнет своей судьбы, ни храбрый, ни робкий, будет ли он сидеть дома или сражаться в поле. Иди к себе домой, береги нашего Астианакса, занимайся домашними делами. Мы же, воины, должны позаботиться о безопасности Трои, и больше всех – я, вождь троянского войска!
Гектор поднял с земли свой косматый шлем, надел его, взял оружие и не оглядываясь пошел к Скейским воротам, где уже толпились защитники Трои.
Андромаха в глубокой печали направилась домой и в кругу своих домашних горько плакала о своем Гекторе.
В этот день на высоком Олимпе громовержец Зевс решил сам вмешаться в битву троянцев и данайцев.
На широкий двор своего медностенного дома Зевс выкатил колесницу; вся она светилась чудесным светом: блестели серебряные спицы и золотые ободья колес, золотые поручни, кузов, сплетенный из золотых и серебряных ремней; серебряное дышло. Зевс запряг в колесницу двух крылатых коней с медными ногами. Их золотые гривы падали волнами до самой земли. Кони храпели и били копытами, но позволили богу надеть на себя золотое ярмо, привязанное к дышлу колесницы. С громом распахнулись ворота, и чудесная упряжка вылетела наружу. Послушные могучему вознице, кони распростерли сверкающие крылья и полетели, паря между морем и высоким небом.
Вслед колеснице смотрели с Олимпа, собравшись толпой, бессмертные боги. Их сердца были полны смущения и страха: в этот день отец богов и людей грозно запретил им следовать за собой и вмешиваться в происходящую битву.
Вскоре владыка Олимпа увидел под собой глубокие овраги и крутые вершины горной цепи Иды. Колесница плавно опустилась на травянистый склон холма Гаргара. Зевс выпряг коней и прислонил колесницу дышлом к стволу дуба.
Тотчас на землю спустилось золотистое облако и затопило весь склон непроглядным туманом: теперь никто не смог бы увидеть коней олимпийца. Сам Зевс поднялся на вершину Гаргара. Здесь был сложен троянцами высокий Зевсов алтарь. Громовержец поднялся по его крутым ступеням и уселся на гладком жертвенном камне. Под ним внизу расстилалась долина Скамандра; вдали у моря чернела цепь ахейских кораблей.
После двухдневного перемирия троянцы снова вышли навстречу ахейцам. На этот раз они надеялись разбить врага, ослабленного отсутствием Ахиллеса.
Зевс ясно слышал стук оружия, крики сражающихся, жалобные стоны раненых. Тучи пыли колыхались над полем, но все же можно было заметить, что сверкающие медью ряды ахейцев мало-помалу оттесняют пестрые толпы защитников Трои по направлению к городу.
Солнце, сияющий Гелиос, стало на вершине неба. Взглянув на небо, Зевс поднялся и взял в руки огромные золотые весы. На их чашки он бросил два жребия смерти – жребий троянцев и ахейцев. Злополучен был этот день для ахейцев! Их жребий потянул до самой земли, а жребий троянцев взлетел вверх. Тогда Зевс поднял руку и бросил блистающую молнию в самую гущу ахейского войска. Оглушительно грянул гром. На миг черные облака заволокли поле сражения.
Когда ударила молния Зевса, пораженные ужасом ахейцы обратились в бегство. Они бросали опрокинутые колесницы и бьющихся на земле коней, бросали тяжелые щиты. Побежали все – даже вождь Агамемнон, даже сильные Аяксы. Неодолимый ужас помутил разум храбрейших.
Только смелый Диомед успел удержать своих вздыбившихся коней и не позволил им опрокинуть колесницу. Мимо него бежали товарищи, и троянцы преследовали их, испуская победные вопли и стараясь поразить бегущих копьем в незащищенную спину. Диомед увидел несущуюся издали колесницу Гектора. Стоя в колеснице, вождь троянцев потрясал копьем и грозным кличем побуждал своих воинов следовать за ним и гнать ахейцев. Диомед быстро огляделся. Ему нужен был возница, чтобы передать ему вожжи и вдвоем напасть на неистового троянца. Неподалеку от себя Диомед заметил колесницу Нестора. Один из коней пилосского царя бился на земле, сраженный стрелой, а старый царь пытался мечом обрезать постромки. Мимо бежали ахейцы, но никто не помог старцу. Диомед погнал своих коней, осадил их возле Нестора и крикнул:
– Оставь свою колесницу, Нестор, переходи ко мне! Ударим на Гектора! Если мы остановим его, ахейцы опомнятся и снова отбросят троянцев!
Нестор мигом очутился в колеснице Диомеда. Не тратя слов, воинственный старец схватил вожжи из рук товарища, закрыл его щитом и погнал коней навстречу Гектору. Троянский вождь уже заметил врага. Его кони приближались и, не разбирая дороги, скакали по телам убитых.
Вождь аргивян приготовился встретить врага. Внезапно яркая молния ударила в землю перед конями Диомеда, и раздался резкий удар грома. Заклубилась пыль. Кони отпрянули и попятились с диким ржаньем. Нестор, искусный конник, сдержал коней, но воскликнул в ужасе:
– Бежим, друг Диомед! В этом бою нам не одержать победы. Сегодня Зевс прославляет Гектора; завтра, может быть, он пошлет славу и нам.
– Ты прав, Нестор, – с горечью ответил Диомед. – Но сердце мое страдает! Как будет величаться Гектор перед своими троянцами! Пусть лучше земля расступится подо мною, чем скажет обо мне Гектор: «Вождь Диомед испугался и убежал от меня!»
– Что ты говоришь, доблестный Диомед! – возразил Нестор. – Кто поверит Гектору, что ты испугался? Может быть, вдовы тех троянцев, которых ты сразил на поле битвы?
И, быстро поворотив коней, Нестор погнал их с поля. Троянцы торжествующе заревели, вслед беглецам полетели копья и стрелы. А голос Гектора раздавался за ними:
– Стой, Диомед! Данайцы почитали тебя храбрейшим, а ты бежишь от меня, как робкая женщина! Стой! Сражайся! Все равно я свергну тебя в бездну Аида!
Разъяренный Диомед трижды понуждал Нестора повернуть коней, чтобы напасть на оскорбителя, но трижды с Гаргарского холма страшно гремел Зевс, и кони Диомеда бросались в сторону, так что герои еле могли удержаться на ногах, хватаясь за ремни и поручни колесницы.