Приключения Одиссея. Троянская война и ее герои
Шрифт:
Посредине земли – два города. Один живет мирной жизнью: по улицам с плясками движется свадебное шествие; на площади собрался народ; между горожанами на отесанных камнях сидят старейшины со скипетрами в руках; они выслушивают просьбы и жалобы граждан и вершат суд.
Другой город обложили враги; навстречу им, сверкая щетиной копий, выходит войско защитников города. Над воинами возвышаются две фигуры в золотых доспехах – это боги Арей и Афина предводительствуют войсками. По рядам рыщут Вражда и свирепая Смерть.
За городами расстилаются широкие поля. Землепашцы погоняют волов, запряженных в плуг; кругом чернеет вспаханная земля. Наемные работники жнут золотую ниву; следом за ними идут дети; они собирают охапки сжатых колосьев и передают их вязальщикам снопов. Между работниками стоит владелец поля и следит за работой. В стороне, под тенью дуба, глашатаи режут овец и жарят мясо на ужин жнецам, а женщины просевают белую муку, чтобы испечь хлеб.
За полем виден виноградник, весь золотой, с черными гроздьями винограда, висящими в золотой листве. Юноши и девушки несут плетеные корзины, доверху наполненные срезанным виноградом. Мальчик с лирой в руках развлекает работников пеньем.
Вот стадо быков, золотых и серебряных, стремится на водопой; за стадом идут пастухи с целой сворой собак. Из камышей появились два свирепых льва; они опрокинули переднего быка, терзают его зубами и когтями. Пастухи натравливают собак на львов, но собаки боятся подойти к хищникам и только лают издали, поджав хвосты.
Картину на щите замыкал веселый хоровод юношей и девушек; у юношей через плечо висели золотые ножи на серебряном ремне; девушки были все в легких одеждах, с венками на головах. Щит окаймляла белая полоса – это была мировая река Океан, обтекающая землю.
В одну ночь выковал бог-кузнец Гефест дивные доспехи для сына Фетиды. Кроме щита, тут были поножи из гибкого белого олова, шлем с золотым гребнем и медная броня, которая издали сверкала, как огонь.
Мирмидонские воины столпились вокруг чудесного вооружения.
– Никто из смертных не надевал еще таких доспехов! – восклицали они, в изумленье разглядывая дар бога.
Даже печальный Ахиллес оживился, когда, по зову матери, подошел к ней и увидел свое новое вооружение.
– Эти доспехи действительно творение бога, – сказал он. – Смертный муж не сумел бы так сделать их. Теперь я могу выходить в бой.
Облачившись в доспехи, с оружием в руках, герой подошел к телу Патрокла. Долгим, печальным взглядом он посмотрел на мертвого друга.
– Одно беспокоит меня, – сказал он. – Пока я вернусь, мухи могут проникнуть в глубокие раны на теле Патрокла, и тление исказит дорогой образ!
– Не тревожься об этом, – отвечала Фетида. – Я останусь здесь и не допущу тление коснуться прекрасного тела. Ты же иди, собери ахейских героев, помирись с Атридом и выходи на бой против троянцев.
Богиня склонилась над мертвым и влила ему в ноздри амврозию и багряный нектар, чтобы тело оставалось невредимым.
Ахейские воины толпами спешили от кораблей и палаток и собирались на широкой площади. Собрание волновалось и гудело: Ахиллес, великий Ахиллес в лагере и желает говорить с ахейцами! Пришел Агамемнон, еще не оправившийся от раны, с перевязанной рукой. Он был в простом плаще и шлеме, словно хотел показать свою готовность смириться.
Ахиллес появился среди собрания; его новые доспехи сияли неописуемым блеском. Грозно и печально было лицо героя. Никто не узнал бы в нем прежнего юного полубога; перед ахейцами стоял суровый муж, полный скорби и решимости. За ним шел дряхлый старик с длинной седой бородой. Это был Феникс, старый воспитатель Ахиллеса, его неразлучный спутник и советник.
Когда все уселись и в собрании стало тихо, Ахиллес выступил на середину и обратился к верховному вождю.
– Царь Агамемнон! – заговорил он ясным и твердым голосом. – Лучше было бы нам раньше встретиться вот так, чем враждовать за пленную деву. О, пусть бы богиня Артемида [38] сразила тогда стрелой эту деву! Долго будут помнить данайцы наш гибельный раздор. Но не будем говорить о прошлом. Я отказываюсь от гнева, я не намерен сокрушать сердце бесконечной враждой. Царь Агамемнон, подымай данайцев на битву, дай и мне скорее сразиться с троянцами!
38
Артемида – сестра-близнец бога Аполлона – богиня-охотница; так же как Аполлон, изображается с луком и стрелами.
Агамемнон встал с места и пытался ответить Пелиду, но радостные крики народа заглушали его слова. Наконец ему удалось успокоить собрание, и он заговорил:
– Доблестный Ахиллес! Ни ты и ни я не виновны в этой вражде, а виновна лишь ненавистная богиня Ата, которая ослепляет разум богов и людей. Но я хочу загладить свое ослепленье. Веди в бой наше войско, Ахиллес, твердыня данайцев! Я же верну тебе Бризеиду и представлю все дары, которые уже перечислил перед тобою благородный Одиссей. Если хочешь, я пришлю их сейчас, чтобы угодить тебе.
Ахиллес возразил:
– Светлый славою Атрид! Ты можешь прислать мне дары примиренья или удержать их – твое дело. Сейчас нам надо подумать о битве. Не будем медлить: наша задача еще не выполнена. Пусть все, кто хочет сразиться с врагами, следуют за мною!
Но тут встал Одиссей и возразил Пелиду:
– Послушай меня, великий вождь: повремени еще немного. Никто не может сражаться голодным от восхода до заката солнца. Его члены быстро отяжелеют, ноги начнут запинаться, руки ослабеют. Отпусти данайцев приготовить себе пищу! Ты же прими дары от Атрида, и пусть он устроит для тебя пир в своей палатке.
Ахиллес сурово ответил:
– Можем ли мы думать о пище и питье, когда еще не отмщены наши друзья, убитые Гектором? Мой друг, бездыханный, лежит перед моей палаткой, и тело его истерзано жестокой медью. Нет, не пир у меня в мыслях, а битва, кровь, стоны умирающих врагов!
Но Одиссей снова возразил ему, покачав головой:
– Нет, Ахиллес Пелейон, великий воин ахейский! Поверь мне, горевать о мертвых надо, не сокрушая своего тела. Оставшиеся в живых должны подкрепляться пищей и питьем, чтобы с новой силой, без устали биться с врагами.