Приключения первоклассника
Шрифт:
Как правило, ребят из полных и благополучных семей забирали из школы родители, бабушки и дедушки, старшие братья и сёстры; они же приводили их по утрам в храм науки. Причём взрослые по одному не ходили, а собирались в группы и в обязательном порядке вооружались – кто дубинами, кто арматурными прутами, кто ножами, кто топорами и вилами.
Иногда дети, живущие друг с другом по соседству, сбивались в шумные ватаги человек по десять-двенадцать и в таком составе отправлялись домой. Это было опаснее, чем идти под защитой взрослых; для голодной волчьей стаи, свирепой мурки или нескольких проворных людоедов из больницы такая группа могла стать настоящим подарком. Но всё-таки в большинстве
Не лишним будет напомнить, что те ученики, за кем не приходили взрослые и кто не обладал достаточным мужеством для того, чтобы отправиться домой одному, вынуждены были оставаться в школе в крайне тяжёлых бытовых условиях.
Часть 2. Осторожность – прежде всего
Глава 1. На штурм столовой
Каждый из нас ходил, что называется, по лезвию ножа. И это касается не только уличных опасностей. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь не получил травм различной степени тяжести в самой школе. Часто это происходило вследствие действий других детей: кто-то кого-то избивал до полусмерти, кто-то над кем-то жестоко шутил (вспомнить хотя бы историю с Лыковым и самодельной бомбой). Чаще всего различные происшествия подобного характера случались на переменах, потому что на уроках сдерживающим фактором являлось присутствие учителя (хотя, чего уж греха таить, некоторые педагоги не обращали никакого внимания на то, что творится у них под носом).
Если бы в школе велась статистика, связанная с полученными детьми повреждениями, то в графе «Время» для учащихся начальных классов чаще всего ставилось бы «Между 10.40 и 11.00». Это была большая перемена, когда мы питались в столовой. В нашем 1 «б» с первых дней учебного года существовал такой порядок: минут за семь до конца второго урока Наталья Михайловна зычно оглашала по фамилиям пары (мальчик – девочка), которые должны были выйти из-за парт, взяться за руки и встать перед закрытой дверью класса. Первыми шли Абрамова и Бородин, за ними постепенно выстраивалась вереница остальных детей. У нас было 19 девочек и 18 мальчиков, поэтому в те дни, когда все присутствовали, замыкающей алфавитный список Лене Швецовой не хватало пары, и она, понуро опустив голову, стояла в хвосте колонны, растянувшейся от двери класса до учительского стола.
Наталья Михайловна распахивала дверь, и возглавляемая ею процессия начинала двигаться по коридору. Впереди уже шёл 1 «а», а за нами из своего кабинета выползал 1 «в». Миновав длинный коридор с раздевалкой для учащихся среднего и старшего звена по левой стороне, а затем – вестибюль, мы поднимались по двум лестничным пролётам на второй этаж и оказывались у дверей школьной столовой.
Вообще-то согласно инструкции дежурный учитель должен был пропускать классы по порядку – сначала первые, потом вторые и так далее до пятого включительно (остальные обедали после третьего урока). Но на деле действовал неписаный закон «Кто смел, тот и съел». Хотя мы приходили к столовой за пару минут до звонка, здесь уже царили хаос, бедлам, шум, гам и полнейшее безобразие.
В дверном проёме толпились пятиклассники, которые уходили с урока даже раньше, чем мы, и предпринимали яростные попытки прорваться внутрь. На их пути стояли дежурный учитель и несколько крепких старшеклассников, которые орали прямо в раскрасневшиеся и обезумевшие лица: «Назад, назад, сволочи! Вы что, не видите, – еда ещё не разложена?!» Действительно, ученицы из девятых-десятых классов, расставлявшие по столам тарелки, стаканы и раскладывавшие хлеб, к этому моменту не успевали обойти все столы (а их было двадцать пять, если не больше, и каждый рассчитан на четыре посадочных места).
Как правило, окрики не действовали на детей, продолжавших напирать, и тогда кто-нибудь из старших ребят, потеряв терпение, принимался остервенело бить учеников, находящихся в первых рядах, то есть наиболее активных возмутителей спокойствия. Кто-то скорчивался, получив жилистым кулаком под дых, кто-то, хныча, размазывал льющуюся из разбитого носа кровь, кто-то скрывался в задних рядах, зажимая ладошкой подбитый глаз.
Применение грубой физической силы позволяло восстановить некое подобие порядка, но ненадолго. С первого этажа длинной извивающейся лентой уже поднимались мы, первоклассники, за нами дружно топали учащиеся вторых и третьих классов. А тут техничка давала звонок, и буквально в ту же секунду, как по команде, к столовой со страшным топотом и рёвом по тёмному коридору, где находились кабинеты физики, химии, завучей и радиоузел, мчались архаровцы из четвёртых классов.
Далее происходило то, что с полным на то правом можно назвать «Ходынкой в миниатюре». Учителя первых классов принимались отпихивать от дверей влезших без очереди пятиклассников, те с какой-то животной яростью отбивались, кусаясь, царапаясь и лягаясь. Мы, самые маленькие участники этого кошмарного действа, оказывались зажатыми между ними и подоспевшими второклассниками. Второклассники, видя, что в дверях столовой закипает схватка, моментально входили в боевой раж, бросались на нас с тыла и принимались расшвыривать во все стороны. В свою очередь, они подвергались нападению третьеклассников, а всех нас вместе жестоко и больно тузили ребята постарше.
В большинстве случаев сопровождавшие нас учителя благоразумно покидали поле боя и предоставляли учащимся самостоятельно выяснять отношения и решать вопрос о том, кто же первым сядет за обеденные столы. Дежурные старшеклассники, не в силах противостоять чудовищному натиску, отскакивали прочь, и озверевшая толпа растрёпанным, потным и хищно скалящимся комом вкатывалась в помещение. О соблюдении очерёдности речь уже не шла. Сильные с остервенением молотили слабых, случайно вставших у них на пути, сшибали их с ног, топтали, лишь бы занять место за столом.
Стоить отметить, что существовало негласное правило: любого, прорвавшегося внутрь, севшего за стол и схватившего в руку ложку или вилку (таким было обязательное условие), выгнать уже было нельзя. То есть если первоклассник успевал занять место прежде пятиклассника, тот не имел права его вышвырнуть вон. Это правило, которое все считали справедливым, неукоснительно соблюдалось.
В итоге сто (или чуть больше) счастливчиков принимались за еду, а тех, от кого удача отвернулась, выставляли за порог дежурные, которым на помощь приходили вооружённые разделочными ножами, скалками и черпаками повара. Остаться в столовой разрешали только самым маленьким, чтобы не заставлять их ещё раз давиться в дверях. Да, и не стоит забывать о том, что детям, съевшим свою порцию, надо было покинуть столовую, а из-за этого на входе возникала ещё большая неразбериха.
Всего же такая куча-мала устраивалась на протяжении перемены пять раз, поскольку питание получали свыше пятисот детей. Процесс приёма пищи таким большим количеством учащихся захватывал ещё и минут пятнадцать от третьего урока. После этого в опустевшей столовой становилось относительно тихо: дежурные убирали со столов посуду, за деревянной перегородкой слышались голоса поваров, а уборщица тётя Маша, мурлыча себе под нос весёлую песенку, сметала с пола в совок выбитые зубы и вытирала шваброй кровавые лужицы.