Приключения порученца, или Тайна завещания Петра Великого
Шрифт:
Однажды, году, по-моему, в 1984 или 1985 мы сидели с Димкой на моей кухне. Перед нами, на столе, ополовиненная бутылка «Московской, возле стенного холодильника, на полу стоит ещё одна. В тарелках – жареная картошка с мясом и кислая капуста. Мои уже давно спят, и нам никто не мешает говорить о всяком разном, о политике, о бандитах, о футболе, о бабах, ну и, естественно, о загадках истории, а также и о загадках нашей семьи. Уже час ночи, и беседа подходит к самому интересному своему моменту, когда начинается совместное полупьяное творчество, когда одна парадоксальная мысль рождает другую, когда обыкновенные,
Но сейчас мы полны этого опьяняющего энтузиазма, фонтанируем гениальными конспирологическими идеями, как будто бы для нас внезапно открылось некое космическое окно, некая высшая правда, потрясающая своей красотой и совершенством. Такое состояние (проверено годами) длится обычно от половины первой бутылки, до половины второй. После уже начинается полупьяный или уж совсем пьяный бред, теряется стройность и красота мысли, начинаются взаимные разборки, уход от темы, каждый начинает говорить о своём, в общем, чудо пьяного общения куда-то исчезает. Но эти полторы бутылки наши, и ради них можно ждать целый год, пока Димка вновь приедет ко мне в Минск на мой очередной день рождения.
Прошло уже семь лет, как Димки, моего старшего брата, нет в этой жизни, прошло уже четырнадцать лет, как нет и квартиры в Минске, нет этой кухни с кафелем, но деревянным дощатым полом, с маленьким холодильником Минск 2. Дети мои уже взрослые, состоявшиеся люди, внуки уже подросли, жизнь поменялась полностью. И живу я уже не в Минске, а в чуждом мне и малопригодном для жизни Израиле, к которому я не могу привыкнуть уже 14 лет, и уже никогда не привыкну.
Но как мне хочется, хотя бы частично восстановить всё то, что мы ночами насочиняли, наговорили за этим кухонным столом, в своём полупьяном вдохновении, и что, самое удивительное, что иногда эти идеи, рождённые за рюмкой родимой, становилось в действительности потрясающим и удивительным прозрением, подтверждённым потом документами или чьими-то воспоминаниями. Как говорил Димка: «Вот то, что кажется, то и правда.
Разговор зашёл тогда о дуэли на «Чёрной речке.
Я затравил:
– Какая-то странная дуэль у них там была…. Как будто, кто-то хотел её добиться, во что бы то ни стало. Сашка-то пытался избежать её, но кто-то опять и опять её провоцировал. Письма подмётные рассылал…Я вот тут, намедни, Раевского прочёл, ну Эдельмана то и раньше ещё читал, а вот купил Раевского, интересная, в общем, версия, что это Наташкина сестра письма подбрасывала…. Ревновала, что ли и хотела увести мужика у сеструхи…
– А вот ведь, что интересно. Ведь при любом исходе дуэли выходил Пушкину кирдык, убил он – за нарушение указа о запрете дуэлей либо смерть, либо ссылка, убили – его, ну и, слава богу…
– Но ведь и Дантесу-то то же самое. Хотя причём здесь Дантес? Здесь главное действующее лицо – барон Геккерен… Но ему-то это зачем?
– Странная какая-то история…. Ведь ходили же сплетни, что Пушкин был прямым наследником, то есть Абрам Петрович – на самом деле настоящий сынок Петра, а не приёмный, где-то в Европе его строганул….
– Да нет, не может быть, … или, хотя…, а почему бы и нет, во время посольства, в Голландии? Погоди, если, значит, он настоящий сын, то и Сашка настоящий наследник!!!!! Вот это да! Вот где интрига-то, а?
– А вдруг и Геккерен тоже!!!!! Вот тогда это был бы номер!!! Схлестнулись два наследника. Барон-то это место своё, посланника в России, десять лет добивался. А Дантеса встретил случайно в Польше, где-то. Или не случайно…? Может это всё работа Бенкендорфа по заказу Николая? Да…вот бы написать про всё это! Вот бы романчик получился. Это же Шекспир просто отдыхает! А давай-ка забацаем, вдвоём, а что, писать ты умеешь, я по архивам полажу….
– Точно, давай, и я кое-чего посмотрю, у меня есть материал.… Но боюсь, что ничего не выйдет, нет времени, да и до архивов не добраться, надо всё в Москве смотреть, иметь разрешение, и прочее…, но вообще попробовать можно.
Разговор продолжался в том же ключе, вспомнили и изгнание, и ссылку Пушкина. Абсолютно не понятна причина столь раннего и столь сурового преследования. За что? За оду «К вольности. Но это же смешно. И далее, главный историк Империи и не выездной….
Бутылка закончилась, открыли вторую. В коридоре, по пути в туалет промелькнула фигура супруги.
– Потише можно? Уже третий час, Сколько можно пить-то!!!! Заканчивайте уже.
Но она прекрасно знала всю дальнейшую программу. Допьём сейчас вторую бутылку, пойдём на улицу ловить такси, там купим третью и поедем к моему другу, на другой конец города. Но это появление супруги, сбило накал беседы и перевело её в другую плоскость, о жёнах, их отношениях к нам, о том, что нас не понимают… ну и т. д. Потом была реализована и основная программа ночи (третья бутылка и поездка к другу), и к данной теме мы как-то больше не возвращались.
Уже много лет спустя, в Израиле, на праздновании дня рождения того самого моего друга, к которому мы гоняли по пьяному делу по ночам, я в порыве полупьяного вдохновения начал рассказывать за столом всякие истории, вдохновлённый восхищёнными женскими взглядами, в частности, затронул тему тайны происхождения Александра Сергеевича, использовав ту нашу ночную беседу. Моя вдохновенная брехня произвела прекрасное впечатление, я даже не напился в тот вечер, настолько был увлечён собой. Утром Борька, мой друг, сказал:
– Ты вчера порассказывал нам столько всего…. На три книги хватит,… Попробуй написать.
Прошёл год, прежде чем я решился сесть за комп. Так трудно было начинать.… Одно дело вести полупьяную, полусветскую беседу за столом, сообщать дамам выдуманные данные и факты, которые всё равно никто не может проверить, а другое дело – писать на тему, которая уже исследована вдоль и поперёк и дилетантами и серьезными исследователями. Существует огромное количество документов, писем, материалов, настоящих и фальсифицированных…. А тут какой-то дилетант вторгается в святая святых– Пушкин наше всё!!!! Руки прочь от Пушкина!!!!