Приключения рыцаря из Милана
Шрифт:
За время моего тюремного заключения Неаполь сильно изменился, хотя в четырех стенах я провел всего шесть месяцев. Говорю «всего», потому что бывали случаи, когда кое-то проводил там большую часть своей жизни.
– А город изменился, – удивленно сказал я. – В лучшую сторону. К чему бы это, ты не знаешь?
Луиза посмотрела по сторонам:
– Да, с тех пор, как Роберт стал королем, многое поменялось. Привыкай, а то ты сильно отстал от жизни. Стали строить новые дома. А недавно возле церкви святой Клары Ассизской начали строить монастырь. Говорят, король выделил на это большие деньги.
Она перекрестилась. Луиза, как и большинство неаполитанок, очень благочестивая католичка, регулярно ходит в церковь, вносит пожертвования, интересуется делами своей общины.
Во время коронации Роберта Анжуйского, а это произошло в мае 1309 года, такое событие не забудешь, даже если захочешь, я еще был на свободе. Уже тогда говорили, что новый король намерен сделать из Неаполя настоящую столицу, и, судя по всему, свое обещание он выполняет. Правда, лично мне не очень понятно, откуда королевская казна берет средства на все эти празднества, строительство, а ведь нужно ещё содержать армию и, главное, королевский двор.
Позже я узнал, что хлопотал за строительство монастыря возле церкви святой Клары Ассизской ни кто иной, как Филипп, братец Санчи Арагонской20.
В общем, за такими разговорами и размышлениями мы быстро дошли до Рыбного рынка, располагавшегося в восточной части города недалеко от порта и от сиротского приюта, на месте которого поздней добрая королева Санча Арагонская повелела построить базилику Сантиссима-Аннунциата-Маджоре. Но это произошло гораздо позже тех событий, о которых я сейчас вам рассказываю.
Рыбный рынок встретил нас многоголосым гомоном. Со всех сторон нас окружали многочисленные торговцы и еще более многочисленные покупатели. Каждый хотел купить что-нибудь вкусненькое из даров моря, а выбрать, клянусь Пресвятой Девой, было из чего. На прилавках лежало огромное количество видов местной рыбы, которой можно было бы накормить, возникнув у кого-нибудь такое желание, наверное, не только Неаполь, но и весь Рим.
Рыбаки радовали неаполитанцев скумбрией, треской, тунцом, морским окунем, морским петухом, барабулькой, анчоусами, лавраком, угрями, морским бекасом, меч-рыбой, скатами-хвостоколами, и даже акулами, имеющими, как по мне, не слишком аппетитную внешность. И это я не перечислил тех рыб, названия которых не знаю.
Неаполитанский Рыбный рынок, конечно же, богат не только самой рыбой, но также и различными морепродуктами и другой морской живностью – креветками, мидиями, устрицами, «морскими огурцами», раками-богомолами, морскими гребешками, крабами, черными каракатицами, осьминогами и кальмарами.
Всё это ещё свежее, только что выловленное или вынутое из моря. Если задержать взгляд на омарах, то заметишь как они шевелят своими клешнями, желая спрятаться, а ещё лучше вернуться опять в море. В общем, морские деликатесы здесь в настоящем изобилии. Глаза разбегаются в разные стороны от такого разнообразия и начинается сильное слюновыделение. Хочется всё немедленно съесть. Прямо тут на рынке.
А рыбаки и их помощники мальчишки всё подносят и подносят новую рыбу. Многие местные рыбаки большинство дней в неделю проводят ночи прямо на берегу моря под своими лодками. Это удобно и прибыльно, так как можно рано утром выйти в море, а потом самым первым доставить свой улов торговцам и перекупщикам.
– Что ты будешь есть? Что купить? – вывела меня из оцепенения Луиза. – Смотри, вот отличная треска. Кажется, недорогая.
– Выглядит аппетитно, – поддержал её я. – Съем всё, что ты приготовишь!
Тут мой взгляд упал на лоток длиннобородого торговца, на котором лежала морская живность.
– Может быть, ты приготовишь canocchia21? – у меня от одного вида этих морских раков-богомолов потекли слюнки. – У тебя получаются превосходные маккарони с canocchia.
Как по мне, так морской рак-богомол намного вкусней любой креветки. Если, конечно, его правильно приготовить с оливковым маслом, чесноком, острым перцем, белым вином, луком и петрушкой. Мясо у этого членистоногого в таком случае получается очень нежное и сладкое.
– Конечно, приготовлю, – засмеялась Луиза. – И еще много всего вкусного, не сомневайся! Ты только помоги корзину донести!
Синьора Риолли с придирчивостью, свойственной, наверное, только одним неаполитанкам, выбрала рыбу и морскую живность, поспорила несколько раз с торговцами о ценах, и, наконец, сообщила, что можно идти обратно домой. В ней удивительно сочетается беспечность и скрупулезность, и это меня всегда в ней поражало.
Мы уходили с Рыбного рынка, а людей там не становилось меньше. Наоборот, прибывали всё новые и новые покупатели, а торговцам доставляли очередные дары моря.
Когда мы с Луизой вернулись домой, колокола церквей отбили третий час22. Джакопо уже ждал нас в гостиной, умытый и с причесанными волосами. Мы с ним дружески обнялись. За шесть месяцев, что я не видел сына моего друга, он вырос ещё больше, вытянулся, превратился почти в настоящего мужчину. Джакопо недавно исполнилось девятнадцать лет. Он стал высоким, стройным, сильным парнем с густой копной черных кучерявых волос. На его лице, насколько я помню, всегда играла улыбка. А ещё он очень любопытен и непоседлив. Наверное, из-за этих качеств он никак не может, как говорится, найти себя в жизни, хотя несколько возможностей получить хорошее место у него было.
– О, ты стал настоящим мужчиной! – воскликнул я. – Если б я просидел в Кастель-дель-Ово подольше, то ты, наверное, уже и женился бы.
Парень немного смутился:
– Вот если бы у вас, синьор Франческо, была б жена, то вы в Кастель-дель-Ово точно не попали. Поэтому это вам нужно жениться, а не мне.
Такой поворот разговора меня не устраивал.
– Давай не будем говорить обо мне, лучше расскажи о себе. Что нового?
Пока мы с Джакопо разговаривали, Луиза приготовила завтрак. Было уже часов десять, когда мы наконец-то уселись за стол. Хозяйка дома в тот день расстаралась. На столе появились блюда из рыбы, жареный петух, маккарони с canocchia, козий сыр, вино. От вида еды у меня потекли слюнки, и я начал есть всё подряд, не забывая при этом нахваливать Луизу и её кулинарные таланты.