Приключения Шерлока Холмса. Мой друг, убийца (сборник)
Шрифт:
– Нет-нет! – бросился усаживать его Холмс. – Ваше дело настолько необычно, что я ни за что на свете не отказался бы от него. Просто есть в нем нечто, если позволите так выразиться, забавное. Прошу вас, расскажите, что вы сделали после того, как увидели эту вывеску на двери?
– Я был потрясен, сэр. Я не знал, что делать. Потом мне пришла в голову мысль зайти в соседние конторы, но там никто ничего не знал. Наконец я пошел к домовладельцу (он бухгалтер, живет на первом этаже) и попросил его рассказать, что случилось с Союзом рыжих. Он сказал, что никогда не слышал о таком обществе. Тогда я спросил, кто же такой Дункан Росс. Он ответил, что это имя ему не знакомо.
– Ну как же, – сказал я, – джентльмен из четвертой квартиры.
– А, это рыжий джентльмен?
– Да.
– Так его зовут Уильям Моррис, – объяснил он. – Он адвокат, временно снимал у меня помещение, пока не будет готова его новая контора. Вчера он выехал.
– Где же его найти?
– В его новой конторе, очевидно. Он и адрес мне назвал. Да, Кинг-Эдуард-стрит, 17, рядом с собором Святого Павла.
Я тут же направился по указанному адресу, мистер Холмс, но когда я туда добрался, оказалось, что в этом доме расположена какая-то протезная мастерская и никто там и слыхом не слыхивал ни про мистера Уильяма Морриса, ни про мистера Дункана Росса.
– Что же вы предприняли после этого? – спросил Холмс.
– Ничего. Вернулся домой на Сакс-Кобург-сквер и рассказал обо всем своему помощнику. Конечно, ничем помочь он не мог, предположил только, что, наверное, меня известят по почте. Но меня это не удовлетворило. Я не хочу просто так лишаться этого места. Я слышал, что вы помогаете советом людям, которые попадают в неприятные ситуации, поэтому сразу пришел к вам.
– И поступили очень мудро, – сказал Холмс. – Ваше дело уникально, я с радостью им займусь. Из того, что вы сообщили, я делаю вывод, что все это может закончиться серьезнее, чем могло показаться вначале.
– Куда уж серьезнее! – вздохнул Джабез Вилсон. – Я лишился четырех фунтов в неделю.
– Что касается вас лично, – заметил Холмс, – мне кажется, что вам не стоит так уж расстраиваться из-за этого странного общества. Наоборот, благодаря ему, если я правильно понимаю, вы сделались богаче примерно на тридцать фунтов, не говоря уж о том, что приобрели обширнейшие знания о предметах, названия которых начинаются на букву «A». Вы ведь ничего не потеряли?
– Ничего, сэр. Но я хочу узнать, что это были за люди и зачем им понадобилось так надо мной… шутить. Если это была шутка, то очень дорогая, она обошлась им в тридцать два фунта.
– Мы попытаемся найти ответы на ваши вопросы. Но сначала я хотел бы кое-что спросить у вас, мистер Вилсон. Этот ваш помощник, который показал вам объявление в газете… Сколько он у вас проработал?
– На тот момент около месяца.
– Как он к вам попал?
– По объявлению.
– Он был единственным претендентом?
– Нет, пришло человек десять.
– Почему вы выбрали именно его?
– Он показался мне смышленым и был согласен работать за небольшое жалованье.
– На полставки?
– Да.
– Опишите этого Винсента Сполдинга.
– Невысокий, коренастый, очень подвижный, на лице – ни волосинки, хотя ему уже под тридцать. На лбу у него белое пятно от ожога кислотой.
Холмс взволнованно выпрямился.
– Я так и думал, – воскликнул он. – А вы не заметили, у него проколоты мочки ушей?
– Заметил, сэр. Он объяснил, что это сделала цыганка, когда он был еще очень юным.
– Хм! – Холмс задумчиво откинулся на спинку кресла. – Скажите, он все еще работает у вас?
– О да, сэр, он был там, когда я уходил к вам.
– А как шли дела в вашем ломбарде, пока вас не было?
– Да все как обычно. У нас ведь по утрам всегда затишье.
– Ну что же, мистер Вилсон, думаю через день-два я буду иметь удовольствие сообщить вам свои соображения по этому делу. Сегодня суббота, надеюсь, к понедельнику мы все будем знать.
– Ватсон, – сказал Холмс, когда наш посетитель ушел, – что вы обо всем этом думаете?
– Я ничего не понимаю, – откровенно признался я. – Для меня это полнейшая загадка.
– Как правило, – сказал Холмс, – чем более странным кажется дело, тем проще оно оказывается. Сложнее всего раскрывать заурядные, ничем не примечательные преступления, так же, как труднее всего распознать в толпе лицо, лишенное особых примет. Но с этим случаем нужно разобраться побыстрее.
– И что вы собираетесь делать? – спросил я.
– Курить, – ответил он. – Это задача на три трубки. Я был бы вам очень признателен, если бы вы минут пятьдесят со мной не разговаривали.
Он сел поглубже в кресло, подтянул ноги к своему орлиному носу и, закрыв глаза, замер. Его черная глиняная трубка походила на клюв какой-то невиданной птицы. Вскоре мне начало казаться, что он заснул, я и сам стал клевать носом, но тут он неожиданно ударил ладонью по подлокотнику кресла, как человек, пришедший к окончательному решению, вскочил и положил свою трубку на каминную полку.
– Сегодня в Сент-Джеймс-Холле играет Сарасате {23} , – сказал он. – Что скажете, Ватсон? Ваши пациенты отпустят вас на несколько часов?
– Сегодня я без работы. У меня не слишком большая практика.
– Тогда надевайте шляпу. Идем. Сперва мне нужно заглянуть в Сити, а по дороге где-нибудь пообедаем. В программе много немецкой музыки, а она мне больше по душе, чем итальянская или французская. Немецкая музыка заставляет думать, а это как раз то, что мне сейчас нужно. Вы готовы?
23
…Сарасате… – Пабло де Сарасате (1844–1908) – испанский композитор и скрипач. Славился как виртуоз. Выступал во многих странах мира.
Мы доехали на подземке до станции «Олдерсгет», а оттуда дошли пешком до Сакс-Кобург-сквер, того места, где разворачивались события, о которых рассказали нам сегодня утром. Это была небольшая площадь, за внешней опрятностью которой проглядывали убогость и нищета удаленного от центра района. С четырех сторон к ней сходились ряды грязно-серых двухэтажных кирпичных зданий. Они упирались в небольшую огороженную заборчиком площадку, поросшую неухоженной травой и чахлыми лавровыми кустами, которые задыхались в удушливом, насыщенном дымом и копотью воздухе. Три позолоченных шара и коричневая вывеска с белыми буквами «Джабез Вилсон», висящая на углу, указывали, где находилось заведение нашего рыжеволосого клиента.