Приключения Шерлока Холмса. Мой друг, убийца (сборник)
Шрифт:
– Ну, если вы, мистер Джонс, так считаете, то все в порядке, – с уважением произнес незнакомец. – Однако, признаюсь, мне очень не хватает сегодня карт. Впервые за двадцать семь лет я проведу субботний вечер не за карточным столом.
– Не думаю, что вам когда-нибудь приходилось участвовать в игре с такими большими ставками, как сегодня, – сказал Холмс. – Могу вас уверить, что и сама игра будет намного более захватывающей. Для вас, мистер Мерриуэзер, на кону тридцать тысяч фунтов, а для вас, Джонс, – человек, за которым вы давно охотитесь.
– Джон Клей, убийца, вор, фальшивомонетчик и аферист. Он молод, мистер Мерриуэзер, но уже в совершенстве постиг все премудрости своей профессии. Ни одного другого лондонского преступника мне так не хочется упрятать за решетку, как этого мерзавца. Этот Джон Клей – необычная
24
…учился в Итоне и Оксфорде. – Итон – одно из самых привилегированных средних учебных заведений в Англии, основанное в 1440 году; Оксфордский университет – древнейший в Западной Европе, основан во второй половине XII века (по другим данным – в начале XIII).
25
…в Корнуэлле… – Корнуэлл – полуостров на юго-западе Великобритании.
– Надеюсь, сегодня ночью я буду иметь удовольствие вас познакомить. Я тоже пару раз сталкивался с мистером Джоном Клеем, и я с вами совершенно согласен: он действительно один из самых опасных преступников в Лондоне. Однако уже начало одиннадцатого, нам пора выходить. Вы садитесь в первый хэнсом, а мы с Ватсоном поедем во втором.
Все время поездки Шерлок Холмс был молчалив. Он сидел, откинувшись на спинку сиденья, и тихонько напевал мелодии, услышанные сегодня днем. Мы долго блуждали по бесконечному лабиринту освещенных газовыми фонарями улочек, пока наконец не выехали на Фаррингтон-стрит.
– Мы уже почти у цели, – заговорил мой друг. – Сей господин, Мерриуэзер, – директор банка, он лично заинтересован в этом деле. А Джонс, конечно, в своем деле полный тупица, но неплохой парень, и я решил, что сегодня он может нам пригодиться. У него есть одно хорошее качество: абсолютное бесстрашие и бульдожья хватка. Если уж вцепится в кого-нибудь, ни за что не отпустит… Приехали. Они нас уже ждут.
Мы остановились на той самой оживленной улице, на которой уже побывали сегодня утром. Кебы отпустили. Мистер Мерриуэзер провел нас через какой-то коридор и вывел к боковой двери. За дверью оказался еще один небольшой коридор, заканчивающийся тяжелой железной дверью. Наш проводник открыл ее, и мы двинулись дальше по каменной винтовой лестнице вниз, пока не уперлись в очередную массивную дверь. Здесь мистер Мерриуэзер ненадолго остановился, чтобы зажечь фонарь, потом повел нас по темному, пахнущему землей проходу, в конце которого открыл еще одну дверь, и мы вошли в огромный зал или подвал, до потолка забитый какими-то ящиками и большими коробками.
– Да, сверху к вам не пробиться, – заметил Холмс и, подняв над головой фонарь, стал осматриваться вокруг.
– Снизу тоже. – Мистер Мерриуэзер постучал тростью в каменные плиты, которыми был вымощен пол. – Боже, что это? – удивленно воскликнул он. – Звук такой, словно там пустота.
– Прошу вас, как можно меньше шума! – строго посмотрел на него Холмс. – Вы только что поставили под удар успех всего дела. – Могу я попросить вас сесть на одну из этих коробок и ни во что не вмешиваться?
Важный мистер Мерриуэзер с оскорбленным видом сел на краешек ближайшего ящика, а Холмс опустился на колени, достал увеличительное стекло и, подсвечивая себе фонарем, принялся внимательно изучать зазоры между камнями. Очевидно, ему хватило нескольких секунд, потому что он почти сразу вскочил и сунул лупу в карман.
– У нас есть как минимум час времени, – объявил он. – Вряд ли они приступят к делу, пока добрый ростовщик не уляжется спать. Но потом будут действовать стремительно, потому что чем раньше они закончат, тем больше времени у них будет на то, чтобы скрыться. Ватсон, как вы уже наверняка догадались, мы находимся в подвале отделения крупного лондонского банка. Мистер Мерриуэзер – председатель совета директоров, он объяснит вам, почему этим подвалом заинтересовались одни из самых дерзких преступников Лондона.
– В этих ящиках – наше французское золото, – прошептал директор. – Из разных источников мы несколько раз получали предупреждение о том, что его могут попытаться выкрасть.
– Ваше французское золото?
– Да. Несколько месяцев назад мы приняли решение укрепить свои позиции, для чего заняли у Французского банка тридцать тысяч наполеондоров {26} . Информация о том, что деньги все еще не распакованы и до сих пор хранятся в нашем подвале, просочилась за стены банка. В ящике, на котором я сейчас сижу, лежат две тысячи золотых наполеондоров, переложенных листами свинцовой фольги. Обычно в отделениях банка не хранят такого количества золота, поэтому правление очень беспокоится.
26
…тридцать тысяч наполеондоров. – Наполеондор (фр. Napoleon d’or, буквально – золотой Наполеон) – французская золотая монета достоинством в двадцать франков, содержащая 5,8 г чистого золота; чеканится с 1803 года, с 50-х годов ХХ века выпускается только для продажи частным тезавраторам (накопителям сокровищ в виде золотых монет и слитков); название монеты дано в связи с изображением на ней Наполеона I и Наполеона III.
– И правильно делает, – вставил Холмс. – А сейчас настало время привести в исполнение наш небольшой план. Думаю, что уже через час все решится, но пока, мистер Мерриуэзер, нам нужно чем-то прикрыть этот фонарь.
– И сидеть в темноте?
– Боюсь, что да. У меня в кармане колода карт, и, раз уж нас четверо, я думал, что вы сегодня все же сыграете свой роббер {27} . Однако, как я вижу, наши враги уже настолько подготовились, что мы не можем рисковать, и свет придется потушить. Но сначала нам нужно решить, кто где будет находиться. Это опасные люди, и, хоть на нашей стороне позиционное преимущество, если мы не будем осторожны, они могут причинить нам немало вреда. Я встану за этим ящиком, вы укроетесь за теми. Когда я освещу их фонарем, сразу же бросайтесь на них. Ватсон, если они начнут стрелять, без колебаний открывайте огонь.
27
…роббер… – в карточных играх (вист, винт, бридж) – круг игры, состоящий из трех отдельных партий.
Я положил револьвер со взведенным курком на деревянный ящик, за которым и притаился. Холмс закрыл заслонкой фонарь, и подвал погрузился во мрак. Мы оказались в полной темноте. Лишь запах горячего металла напоминал о том, что фонарь не погашен и, когда будет нужно, свет вспыхнет вновь. Этот мгновенный переход от света к тьме и холодный сырой воздух подземелья произвели на меня тягостное впечатление, тем более что нервы мои от ожидания и без того были напряжены до предела.
– Путь к отступлению у них только один, – прошептал Холмс. – Обратно через дом на Сакс-Кобург-сквер. Джонс, надеюсь, вы сделали то, что я просил?
– У двери дежурит инспектор с двумя офицерами.
– Значит, мы перекрыли все ходы. Больше ни слова. Теперь остается только ждать.
Каким томительным было ожидание! Потом, когда все закончилось и мы обменивались впечатлениями, я выяснил, что прождали мы всего лишь час с четвертью, но там, в темном подвале, мне под конец начало казаться, что наверху ночь уже закончилась и наступил рассвет. Вскоре руки и ноги у меня устали и затекли, потому что я не решался сменить положение. Нервы были натянуты как струны, а слух так обострился, что я даже стал слышать дыхание своих товарищей, причем я мог отличить тяжелые и глубокие вздохи дородного Джонса от тонких ноток дыхания директора банка. Я сидел скрючившись, глядя в пол, как вдруг уловил проблеск света.