Приключения в дебрях Золотой тайги
Шрифт:
Барбуда был бы рад услышать такое важное известие о речных самоцветах. Да за пару недель они с мужиками перепашут весь этот берег до холмов и отрогов.
Если уж здесь, на обычном берегу, самоцветы валяются под ногами, то какие несметные богатства скрываются под землей…
Вечерело. Путешественники собрались к костру, чтобы наконец попробовать деликатесную рыбешку. Вернулся в лагерь и Черчилль.
– А тугунчик и вправду недурен, – приговаривал Вадим Петрович, поглощая уху. – Жаль, что ее нельзя заготовить впрок. Молодцы журналисты. Не обманули.
– Вадим Петрович, не надоела тебе рыбешка?
– Фрэнк, камешками в тайге сыт не будешь, – захохотал автомобилист. – Кстати, нашел ли ты что-то новенькое для своей коллекции? Я видел, ты притащил в лагерь целый мешок. Давай, показывай, нехорошо от друзей скрывать такие находки.
Может быть, у тебя полна сума алмазов!
Фрэнк неохотно пошел к лодке и приволок, согнувшись, как бурлак, большой мешок камней.
Он стал аккуратно выкладывать находки у костра.
Первым, разумеется, захохотал Яковлев, разбиравшийся в минералогии. Остальные крепились, но вскоре все у костра смеялись так заразительно и искренне, что даже Дженкоуль и Никола, которые улыбались мало, не удержались от улыбок. И только сам Черчилль не мог понять, в чем причина этого гомерического хохота.
– Ой, держите меня, и вот благодаря этому мы могли бы пойти на дно Енисея. Вы представляете, сколько лишних килограммов мы чуть не взяли на борт. – Яковлев тыкал в кучу камней пальцем и продолжал хохотать.
– Фрэнк, Фрэнк, я погибаю, но это же самая обыкновенная галька!
– Да, но это наша енисейская галька, – поддакивал Яковлеву Катаев. – Такой во всей Америке днем с огнем не сыскать.
– А что, представьте себе: прийти на благотворительный бал в Нью-Йорке в колье и серьгах из енисейской гальки! Представляете, огромный зал для приемов и объявляют: «Элен Гладсон и Фрэнк Черчилль!». Вхожу я, а на шее такая роскошь, а рядом первооткрыватель чудесного булыжника…
Черчилль только вздыхал и уныло поглядывал на свои новые находки. Но когда все наконец успокоились и, забыв о неудаче Фрэнка, переключились на другую тему, он незаметно взял несколько камней и убрал в карман брюк. На всякий случай! Ошибаются все.
Сосновые полешки потрескивали и выбрасывали в темноту снопы искр. В этот момент даже непроглядная чернота неба оживала, искры будто бы прибавлялись к мерцающим звездам. Путешественникам казалось, что сидят они под волшебным куполом из горящих точек.
– Интересно, а как появилась Ангара? – спросил Степан.
– А этого точно никто не знает, сынок.
К Степану и Катаеву подсел Сидоров.
– Это как так? Никто не знает, как появилась такая большая река?
– Гипотез и предположений хоть отбавляй. Ну вот, к примеру, один ученый муж доказывает, что когда-то давным-давно Байкал был бессточной котловиной. Он доказывает, что в древнее время такой, какой мы ее видим сейчас, Ангары просто не было. Истоки прапра-Ангары лежали где-то на северо-западе от Балаганска! Но самое интересное, что она впадала в Байкал, а не вытекала из него! А вот Верхняя Тунгуска, она же Подкаменная, уже была и впадала в Енисей… А затем природные стихии – землетрясения и вулканические подвижки – размыли водораздел между Ангарой и Подкаменной, и в конце концов древняя Ангара захватила верховья Тунгуски. По другой версии, возникла Ангара от того, что в самом Байкале воды стало слишком много и она, прорвав горную преграду, пошла в Енисей по уже существующей протоке. Байкальская вода расширила себе путь, и появилась новая могучая река Ангара.
– Откуда у вас, приказчика, такие познания?! Не обижайтесь, ради Бога, я искренне восхищаюсь вашей эрудицией.
Элен внимательно слушала рассказ Катаева.
– Дорогая Элен, я, как и вы, читаю газеты, – рассмеялся Катаев. – Ну а если серьезно, то все это итог самообразования. Учусь, знаете, везде, где только можно. Книги, книги, книги – вот источник всех фактов и рассуждений. В Енисейске, в Иркутске, Томске – где только не жил, можете мне поверить, каждый день событие: научные лекции профессоров, путешественники рассказывают о своих поездках, имеются серьезные научные общества, музеи. Великая сила просвещения, знаете ли. Когда-нибудь, Элен, я покажу вам нашу домашнюю библиотеку. В ней книги, выписанные со всего света. А уж местные-то издатели дарят свои произведения.
Вот вы удивляетесь, я и сам порой удивляюсь, какими странными путями мы идем к знаниям. Наша экспедиция, если разобраться, чистая авантюра. Никто на Подкаменную не забредал, не изучал серьезно. Сумеем добыть новые факты – будет польза, не сумеем – пустая поездка.
– Будет, будет вам, – растроганный Вадим Петрович приобнял Катаева. – Вон Черчилль уже великую пользу здешним местам принес: полберега Енисея от гальки очистил. Напишу-ка я об этом прелюбопытнейшем факте в газету. Вот только бы международного скандала не случилось. Скажут, что мы его заставили бесполезную работу делать. Да, Фрэнк?
Фрэнк фыркнул:
– Но и самоцветы, кажется, тоже здесь!
– А то, полные карманы! Ты, Фрэнк, давай, не затягивай. Как приедешь в Америку, вези сюда своих компаньонов, будем добывать самоцветы и галечку.
– Ой, как смешно, как смешно! Я бы и галечник продал. Не сомневайся. Нет вы посмотрите, какой он красивый, округлый, разноцветный! А как блестит в воде! А представьте, что им выкладывается дно, интерьеры квартир и магазинов, бассейнов! А? Немножко рекламы – и камешки пойдут на ура! Это тебе не руль «Зяблика» крутить. Реклама – это тоже двигатель! Она не то что колеса крутит, она мир толкает к движению.
– Господа, вам осталось только выйти на ринг, – Элен строго посмотрела на спорщиков. – Ваша пикировка заставляет меня думать, что вы просто не знаете, чем себя занять. И кстати, Вадим Петрович, я, кажется, готова вложиться в галечное дело.
Мне идея Черчилля не кажется такой уж странной. Мы еще выясним, нельзя ли использовать здешний камень в строительстве. А цемент? Разве в цемент не добавляют различного рода… э-э-э…
Ну вот забыла! Кто поможет?
– Щебень, дробленный камень, – подсказал Сидоров.
– Ну вот, я же говорила, дело не такое уж и пропащее.
– Элен права, извини, Фрэнк, это из-за отсутствия «Зяблика». Сейчас бы порулить с часок, и нервная энергия перешла бы в физическую.
Катаев потер руки.
– Ну, вот и славно, международный конфликт исчерпан. А вы, Фрэнк, не сильно расстраивайтесь.
Ваша ошибка хотя бы не разорила вас. Помните ли, друзья, те береговые участки Ангары ниже Кежмы с неестественными для равнинного берега холмиками-возвышенностями? Кто-то из вас предположил тогда, что золотодобытчики забивали там шурфы. Очень близко к истине, земляные работы действительно вели, но не старатели, а первопроходцы. В каждой ватаге был хотя бы один, жаждущий быстрого обогащения.