Приключения в мире «Готики»

Беразинский Дмитрий Вячеславович

— Ну что, Фингерс? — спросил я седого, — будешь голосовать за меня?

— Да! Ты поразил Декстера в самое сердце! А этого ублюдка не так то просто поразить — сердца у него попросту нет. Можешь идти к Диего.

Вот еще! К Диего я могу попасть и утром. А пока меня интересует мягкая постель и миска со стряпней Снафа. Хоть здесь поесть горячего! А то в Болотном Лагере курят на завтрак, обед и ужин. Зато такие стройные все — грудь к жопе прилипает. Толстяк мне обрадовался как родному и наложил целую миску рисовой каши с мясным соусом. Я выдал ему десяток грибов, сорванных мной

по пути из Болотного Лагеря, и отдал один из окороков.

— Хороший ты человек, Марвин! — вздохнул тот, — только почему мальчонку обижаешь?

Вихрастая голова Мэда испуганно дернулась в проеме хижины.

— А пусть под ногами не болтается, — проговорил я с полным ртом, — просто так прогуляться хожу лишь до ветру, а в остальные походы детей до шестнадцати не беру.

Утром я тщательно отскоблил специальным прибором свое лицо от недельной щетины и ополоснулся. Съел предложенный Снафом завтрак, запивая его холодной водой. В животе был полный порядок, на душе тоже — пора было идти к Диего. Старший Призрак ждал меня на лавочке подле своей хижины и чистил ногти.

— Здорово! — бросил я ему.

— Здоровей видали! — отозвался он, — чего сияешь, как задница у Уистлера?

— Призраком стать хочу, — ответил я, — что говорят опрошенные.

Диего закатил глаза согласно ритуалу и монотонным голосом принялся перечислять:

— Торус говорит, что нам нужны такие люди, как ты. Скатти в восторге, от того, как ты расправился с Кирго, но он очень хотел бы посмотреть на твой поединок с Каримом. Слай на твоей стороне, кажется, его что-то обрадовало. Уистлер рассказал мне о Фиске, тут ты вне конкуренции. Декстеру ясно, как божий день, что ты в деле. Фингерс за тебя. Он очень доволен тем, как тебе удалось разрешить задание с рецептом. Иди к Торусу, скажи ему, что я считаю тебя достойным кандидатом в Призраки.

Всю фразу Диего произнес в одном монотонном темпе, поэтому я едва уловил смысл по ее завершении.

— Так чего мне, уже идти?

— Иди! — качнул ботинком Диего, — да хранит тебя Иннос!

Я встал и оправил на себе тяжелые брезентовые портки. Итак, мечта идиота свершилась! Подойдя к Торусу, я скромно произнес:

— А вот Диего считает, что я достоин войти в Замок.

— Почему только Диего? — удивился тот, — я тоже так считаю. Заходи! Иди прямо к Равену, а уж он решит, что с тобой делать.

Но не успел я ступить и десятка шагов, как стоящий справа стражник приказал мне стоять.

— Это еще что за явление? — удивился он.

— Все в порядке! — с достоинством ответил я, — Торус разрешил мне войти.

— Ну, смотри, паря! — угрожающе произнес он, — я твою рожу хорошо запомнил!

— Я твою тоже!

Ощущая, как в моей мужественной груди бьется не менее мужественное сердце, я вошел во внутренний двор Замка. Сколько же здесь стражников! Мадре миа! Ага, а вот тренируются арбалетчики… ну-ка, поинтересуюсь я, сколько стоит курс обучения.

Главным у них был здоровяк по имени Скорпио. Он недоуменно глянул на меня, когда я обратился к нему с вопросом, а затем хмыкнул:

— Хочешь сказать, что у тебя есть арбалет! Где ты его стянул?

— Отобрал у одного Стража в Болотном Лагере. И еще вот этот двуручник забрал…

— Ой, не могу! Это — самая лучшая шутка изо всех, что я слышал, с тех пор, как попал за Барьер! Парни, вы слышали?

— Я говорю правду! — стоял я на своем.

— Да я не с тебя смеюсь! Я смеюсь с этих обормотов, что зовут себя Стражами!

Стражники вокруг тоже похохатывали. Потеряв терпение, я громко спросил:

— Так ты научишь меня обращаться с арбалетом?

Скорпио перестал ржать и ответил:

— Обязательно. Как только станешь Стражником. А пока, парень, лук тебе в помощь.

Сплюнув, я развернулся и зашагал в направлении главного входа. Заколебали эти клоуны! Когда станешь Стражником… мне арбалет уже сегодня нужен! Придется учиться самому.

— Стой! — раздался очередной окрик. У главного входа стояли два Стражника в тяжелых доспехах как у Торуса, и один из них кричал мне «Halt».

— Ты куда?

— Торус отправил меня к Равену.

Я едва вспомнил имя того, к кому меня отправили. В моей голове настойчиво жужжало «к раввину». То-то бы я облажался!

— Проходи!

Я и прошел. Войдя в главное здание, мне сразу в глаза бросился широкоплечий детина в диковинных доспехах, отороченных волчьм мехом. Он смерил меня высокомерным взглядом и произнес:

— Я — Равен. Че те надо?

— Я хочу стать Призраком, и я прошел испытание.

— Если бы ты не прошел испытания, то тебя здесь не было! — хмыкнул Равен, — слушай сюда: сейчас я отведу тебя к Гомезу; многое зависит от того, как ты будешь с ним разговаривать и держаться. Так что имей в виду, что при удачном раскладе ты вообще можешь отсюда не выйти живым. Хорошо подумал?

— Да!

— Готов увидеть Гомеза?

— Так точно!

— Пойдем!

Он повел меня сначала в правый коридор, где на стенах висела настоящая коллекция оружия, охраняемая угрюмого вида Стражником. Затем мы свернули в основной зал; там — у богато накрытого стола топтались два личных телохранителя Гомеза: верзилы хоть куда, одетые в такие же доспехи, как у Равена. Это были знаменитые Шрам и Арто — два брата-гладиатора, попавшие за барьер из-за своей непреклонности. Они отказались сразиться друг с другом при самом короле Робаре Втором. Старый дурак не придумал ничего лучше, как отправить упрямцев на рудники Хориниса.

У самого трона, по правую руку Гомеза стоял с утренним докладом Бартоло — интендант Замка и владыка желаний человеческих. Он был одет не в доспехи, а в пышные одежды красного цвета, отороченные белыми лентами. Однако слева у него болтался немалых размеров меч, и ходили слухи, что владеет он им виртуозно.

— Гомеза видишь? — тихонько спросил Равен.

— А то!

— Если в разговоре с ним ты возьмешь неверный тон, то я сам поучу тебя хорошим манерам. Ступай!

Я мысленно перекрестился и борзой рысью приблизился к трону, на котором восседал один из самых влиятельных людей в Колонии. Если не самый влиятельный. Это был настоящий гигант, по сравнению с которым Равен выглядел заштатным засранцем, а Арто со Шрамом казались плюшевыми мишками.