Приключения в стране львов

Симфония хищников. — Соперничество. — Турнир львов. — Три охотника в засаде. — Джентльмен, мальчишка и жандарм. — Двойной выстрел. — Смерть кокетки. — Разрывные пули. — Воспоминания об открытии охотничьего сезона в окрестностях Боса [1] . — Большая неудача первого сентября. — Тревога. — Женщина похищена гориллой.

Из-за густых зарослей вдруг раздалось грозное рычание, эхом прокатившееся под сенью гигантских деревьев.

— Слышишь? — сказал кто-то веселым голосом. — Можно подумать, лопнула труба органа…

— Тихо! — прервал его другой голос.

— Или даже газовая…

— Да замолчи ты, наконец! Еще беду накличешь!

Рычание повторилось с такой силой, что на деревьях задрожали листья. Звук, изданный звериной глоткой — этой природной фанфарой, как бы послужил сигналом: из таинственной глубины тропического леса донесся новый, не менее страшный рык. Низкие звуки не теряли своей силы, несмотря на большую влажность воздуха.

— Прекрасно! Прямо оркестр больших барабанов! — вновь заговорил неисправимый болтун.

— Решительно, ты добьешься своего!

— Чего именно, месье Андре?

— Того, что нас разорвут в клочья, или в лучшем случае мы вернемся ни с чем…

— Как раз последнее будет куда хуже. Представляете: проехать двенадцать тысяч лье [2] — и не подстрелить ни одной зверюшки!

— Причем по твоей вине; так что попридержи-ка язык!

— Умолкаю. Но какова шельма!

Столь непочтительно назвал наш балабол прекрасную львицу, мощным прыжком перескочившую через кустарник. Завидев людей, она на мгновение замерла посреди лесной поляны в прекрасной позе, великолепно переданной знаменитым Бари [3] , и, скорее удивленная и любопытствующая, чем встревоженная и готовая к нападению, стала рассматривать странные головные уборы, белые одежды, бледные лица и руки незнакомцев, так непохожих на голых чернокожих, которыми ей не раз случалось обедать.

Трое мужчин и бровью не повели. Разве что их пальцы крепче сжали тяжелые двухзарядные ружья — отливавшие бронзой стволы застыли в абсолютной неподвижности.

Командиром в маленьком отряде казался мужчина в расцвете сил, лет тридцати трех — тридцати пяти, темноволосый, высокого роста и могучего сложения. Его-то насмешник и назвал «месье Андре».

Сам же болтунишка, небольшого роста, мускулистый, со сверкающими голубыми глазами, по говору — явно из парижского предместья, был лет двадцати двух — двадцати трех, хотя выглядел на восемнадцать.

Третий, до сих пор безмолвный и бесстрастный, как факир, походил на отставного солдата, каковым и являлся в действительности. Жестко очерченное лицо, иссеченное глубокими морщинами, густые брови, крючковатый нос, длинные усы со свисающими концами, маленькая седеющая бородка в виде запятой выдавали в нем человека твердого характера.

Закончив осмотр, львица потеряла всякое миролюбие и, рыча, стала хлестать себя хвостом по бокам, прижала уши и вся подобралась, готовясь к прыжку.

Месье Андре медленно поднял карабин, строго наказав остальным:

— Ни в коем случае не стрелять! Ты понял, Фрике? Слышите, Барбантон?

— Понял. Слышал, — хором отозвались его друзья.

Охотник прижал приклад к плечу и уже собирался выстрелить, предупреждая прыжок хищницы, когда она, то ли из каприза, то ли из любопытства, вдруг встала и оглянулась назад, целиком подставив себя под выстрелы. Охотник отпустил курок и спокойно, как если бы перед ним был обыкновенный кролик, проследил за ее взглядом.

Львица вздрогнула: на поляну сквозь стену лиан и кустарника выскочили два огромных льва.

В один миг самцы поняли, что они — враги-соперники. Глаза их пылали, гривы вздыбились, а лапы царапали почву и сухую листву.

Придушенно зарычав, два хищника прыгнули друг на друга и сшиблись в воздухе. Послышался хруст костей, и с трехметровой высоты клубок могучих тел тяжело рухнул на землю, покатившись по траве.

— Здоровы же эти кошечки драться! — опять перешел на шутливый тон молодой человек, которого месье Андре называл Фрике.

— Будет очень досадно, если их когти окажутся слишком острыми!

— Боитесь за шкуры, сударь?

— Разумеется!

— Они могли бы быть хорошим началом для нашей коллекции, и, по-моему, только пуля способна помешать этим глупцам испортить свои «одежды».

— В самом деле глупцы, раз дерутся из-за самки! — вмешался старый солдат.

— А я, дружище Барбантон, — заметил Фрике, — нахожу львиную борьбу прекрасной.

— Прекрасной? Но разве не лучше бы было этим простофилям вместо того, чтобы отгрызать друг другу носы, взять да и слопать саму мамзель?

— Жандарм, откуда такая кровожадность? Слишком злы на женский пол? Но не беспокойтесь: месье Андре скоро покончит со всей троицей — и с молодой особой, и с ее свирепыми воздыхателями!

Тем временем схватка на поляне все больше ожесточалась.

Ожидая последнего удара когтей или зубов, который решит исход поединка, львица потягивалась, зевала, жмурила глаза…

Андре снова приложил карабин к плечу. Должны же «дуэлянты» замереть хоть на миг!

Как бы не так! В своей ярости соперники не знали удержу.