Приключения в стране тигров
Шрифт:
— Стоп! — скомандовал Андрэ. — Причаливай, лоцман, осторожнее.
Шлюпка подошла к пристани. Андрэ сейчас же отправился на телеграф и послал следующую депешу:
"Капитану Плогоннеку, яхта "Голубая Антилопа", Рангунский рейд. Готовы ли сейчас идти Мандалай несмотря низкий уровень реки? Есть необходимость. Понадобится весь наличный экипаж, даже более того. Предстоит опасная, щекотливая операция. Жду ответа Мидай, телеграфная станция.
Андрэ Бреванн":
Через два часа пришел следующий ответ:
"Господину Андрэ Бреванну, Мидай.
Нужно полсуток облегчить яхту, уменьшить осадку. Уровень очень низкий. Яхта будет задевать дно, но пройдет. Кажется, понял смысл телеграммы. Будете довольны. Рангун — Мидай сто шестьдесят миль. Потребуется шестьдесят часов, десять миль час, помимо течения. Жду новых указаний.
Плогоннек, капитан яхты "Голубая Антилопа".
Андрэ отвечал:
"Спасибо. Рассчитываю на вас. Выхожу навстречу яхте. Дожидайтесь меня".
Андрэ бегом вернулся на шлюпку, стоявшую возле угольной пристани.
— Машина не испортилась? — спросил он у машиниста.
— Нисколько, и это меня даже удивляет. Я ее хорошо осмотрел.
— Так что, она может выдержать еще такое же напряжение?
— С углем — да, может.
— Хорошо.
Андрэ разыскал агента угольной компании и тут же купил у него две тонны самого лучшего угля, который и распорядился немедленно погрузить на шлюпку.
Пары уже были разведены, на клапаны положены гири.
Андрэ поднял на корме национальный флаг и скомандовал:
— Вперед!
Потом сел около руля рядом с лоцманом и толмачом.
— Нам ведь нужно пройти около ста семидесяти пяти миль? — спросил он через Сами у бирманца.
— Да, хозяин.
— Мы должны пройти их за двенадцать часов. Пойми: за двенадцать часов, во что бы то ни стало.
— Это дело машиниста. А я берусь провести шлюпку, не сажая на мель и не натыкаясь на плоты и лодки.
— Хорошо. Награда будет по заслугам. Машинист, сколько миль мы делаем?
— Двенадцать.
— Слишком мало. Нельзя ля разогреть посильнее?
— Будет опасно.
— Необходимо четырнадцать миль в час.
— Невозможно, сударь, но эту разницу покроем за счет течения.
— Лоцман, какова скорость течения?
— Две мили в час, хозяин.
— Превосходно. Вперед! Вперед!
Шлюпка неслась. Поршень лихорадочно работал, винт бешено вертелся, из трубы клубами вырывался густой черный дым, далеко стлавшийся по реке. Кузов трещал: котел, казалось, вот-вот взорвется.
Через двенадцать часов после выхода из Мидая шлюпка подходила к Рангуну. Андрэ отыскал глазами "Голубую Антилопу", стоявшую под парами. На фок-мачте развевался флаг отплытия.
Громким продолжительным «ура» была встречена давно ожидаемая шлюпка. Телеграмма хозяина взволновала весь экипаж.
Андрэ проворно взобрался на борт яхты, сердечно поздоровался с капитаном, ждавшим его в кубрике, и увел его к себе в каюту.
Через двадцать минут он вышел, переодевшись в костюм для визитов и переговорив с капитаном обо всем необходимом.
— Значит, вы непременно хотите попытаться у английского губернатора? — говорил капитан.
— Я желаю, по крайней мере, обеспечить себе его нейтралитет, — отвечал Андрэ. — Англичане считают себя передовыми борцами за цивилизацию и при случае не прочь поддержать белых в случае их противостояния с туземцами. Если бы они согласились заступиться за Фрикэ, то он, конечно, был бы спасен, но я рассчитываю хотя бы на нейтралитет, когда я стану бомбардировать Мандалай.
— А если они не пожелают сделать ни того, ни другого?
— Тогда я все равно буду бомбардировать бирманскую столицу. Через два часа я возвращусь от губернатора. Ждите меня.
Шлюпка высадила Андрэ на верфи, и молодой человек поспешил в губернаторскую резиденцию, находившуюся неподалеку.
Француз-миллионер, известный спортсмен и владелец увеселительной яхты, был немедленно принят губернатором.
Андрэ коротко, но обстоятельно объяснил, как и зачем он прибыл в Бирму, и перешел к приключению с Фрикэ. Тут губернатор его остановил:
— С этим делом я знаком. Я думаю, что осведомлен о нем лучше вас. Жизнь вашего друга в большой опасности.
— Я так и думал, ваше превосходительство. Прежде, чем сделать отчаянную попытку его спасти, я решил обратиться к вам с просьбой о заступничестве, о поддержке.
— Увы, сэр! Это совершенно невозможно.
— Ваше превосходительство! Неужели невозможно?
— Случай настолько исключительный. Замешаны религиозные чувства народа. Будь что-нибудь другое, я бы непременно заступился. Но правительство королевы Английской отличается широчайшею терпимостью в вопросах вероисповедания. Скажу больше: оно энергично поддерживает свободу отправления всевозможных культов.
— Послушайте, ваше превосходительство! Ведь тут европейца, француза, цивилизованного человека хотят казнить за то, что он убил животное.
— Священное животное, имейте это в виду. Я сознаю, что это нелепость, но — это вопрос религии. Мы не можем создавать себе проблем, вступая в конфликт с фанатиками. Ваш друг, во всяком случае, совершил преступление: он воспрепятствовал свободному отправлению вероисповедания, признаваемого нашим правительством.