Приключения в стране тигров
Шрифт:
— Может быть, — прошептал Фрике, — но я, признаться, терпеть не могу подобных тварей. Впервые вижу такую охотничью собаку.
Старик же, вытащив из корзины змею длиной около двух метров, накрытую колпачком, как сокол, осторожно снял с нее головной убор, нацепил на шею колокольчик, раскрыл ей пасть и, плюнув в нее красной от бетеля слюной, выпустил на свободу, бормоча какие-то непонятные слова.
Змея юркнула в кусты, и, если бы не колокольчик, ее бы не найти.
Вскоре в лесу раздались испуганный крик и шумное биение крыльев.
— Тетерка! —
— Твоя очередь, Фрике, бегом туда!
Парижанин уже собрался скользнуть под кусты, как вдруг старик жестом остановил его и пронзительно свистнул, делая знак молодому охотнику нагнуться.
— Вижу ее… Бедняга! Сидит на гнезде.
— Стреляй!
— Ну как убить ее в собственном гнезде!
— Давай без сантиментов! Или ты охотник, или нет, а есть нам всем надо.
Тетерка, чувствуя, что невидимый враг подобрался совсем близко, наконец тяжело поднялась в воздух. Фрике выпалил сразу из обоих стволов, но промазал.
— Вот незадача! — воскликнул он в досаде.
Раздался третий выстрел, и бедная птица, описывающая круги над своим гнездом, как лошадь на манеже, камнем упала вниз.
— К счастью, у меня не двуствольное ружье, — спокойно заметил Андре, — этим игрушкам нельзя доверять.
Старик свистнул еще раз, более пронзительно и более властно, и уж вернулся к хозяину, хотя и с большой неохотой.
Старик вновь уложил его в корзину, глядя на Андре все с тем же восхищением и лишь покосившись на Фрике.
Маленький отряд вновь двинулся вперед по лесу, который, к счастью, стал немного реже.
Метров через сто старик сделал знак остановиться и вновь открыл корзину.
— Внимание! — сказал переводчик. — Еще одно гнездо.
Фрике, приобретший, хотя и в ущерб своему самолюбию, большой опыт, ринулся сквозь кусты за змеей, направляемый звяканьем колокольчика.
Снова раздались испуганный крик и хлопанье крыльев.
Тихонько приблизившись к гнезду, парижанин вдруг забыл о своих кровожадных намерениях при виде совершенно неожиданного зрелища.
Тетерка, выгнувшись и вздыбив оперение, распростерла крылья и принялась кружить вокруг гнезда, стараясь защитить яйца от ужа.
А уж, не обращая никакого внимания на крики, удары крыльями и клювом, с необыкновенной быстротой скользил вокруг бедной птицы, не спуская с нее немигающего взора.
Мало-помалу тетерка, утомленная бесконечным кружением, завороженная тусклым взором холодных глаз, начала бессознательно крутиться на одном месте.
А змея все убыстряла движения и сужала круг так, что наконец измученная схваткой, цепенеющая от ужаса тетерка рухнула на землю и застыла, словно пораженная параличом.
Не теряя ни секунды, уж проскользнул в гнездо — обыкновенную ямку в земле, схватив яйцо, разбил скорлупу и с величайшим наслаждением выпил содержимое, затем проделал то же самое со вторым и третьим, не обращая ни малейшего внимания на Фрике, который не спеша приближался к гнезду.
— Приятного аппетита, дружище! А мне достанется цыпочка, и не придется тратить патронов.
Но парижанин явно недооценил хозяйку гнезда.
Тетерка быстро оправилась от оцепенения, вызванного маневрами ужа. Рассвирепев при виде нового врага, уже протянувшего было руку, чтобы ухватить ее за шею, она бросилась на него с остервенением курицы-наседки, защищающей своих малышей, жестоко расцарапала ему руки и едва не выклевала глаза.
Фрике не мог ни выстрелить, ни защититься от неистовых атак наседки. Ему ничего не оставалось, как с достоинством ретироваться. Задыхаясь от смеха, он выбрался из кустов.
Вслед за ним выскользнул уж, еще не вполне насытившийся, но подчинившийся свисту хозяина.
— Ну, что такое? — спросил Андре, которому не терпелось узнать, чем вызвано столь внезапное и необъяснимое отступление.
— Что такое? Взбесившаяся тетерка… всего-навсего. Разве вам не случалось видеть, как большие собаки, поджав хвост, отступают перед курицей с цыплятами?
— Случалось, конечно.
— Представьте себе курицу весом в десять фунтов, вцепившуюся мне в физиономию! Прыгает, царапается, клюется… Хищный зверь, да и только. Я едва не лишился глаз и, клянусь честью, предпочитаю сражаться с тиграми.
— Что же ты теперь будешь делать?
— Оставлю ее в покое, вот что. Я мог бы снести ей голову, но такая смелость заслуживает уважения. Пусть живет. Я и без того получил удовольствие, узнав, как охотится старик, и надолго запомню его «легавого ужа». Подумать только, что в Европе найдутся люди, которые не поверят, когда мы будем об этом рассказывать!
ГЛАВА 5
Дурное настроение лоцмана. — Жертвоприношение Гаутаме. — Туземное судно. — Мачта длиной в тридцать девять метров. — Красных рыбок позолотить, а белых посеребрить. — Бирманский Будда будет доволен. — Иравади. — Своенравность ее течения. — Регулярные паводки в десять метров. — Торговый флот из семидесяти тысяч парусных и весельных лодок. — Бирманские столицы. — Капризы монархов. — Ара, Амарапура и Мандалай. — В путь, в страну тиковых деревьев.
Два друга, вполне довольные приключениями на берегах Джена, а также тем, что удалось раздобыть переводчика, решили вновь спуститься по этому маленькому притоку Иравади и продолжить путешествие по большой реке — единственному пути, ведущему в глубь страны.
Все предвещало успех экспедиции: превосходная конструкция шлюпа, совершенство мотора, умелые руки механиков и опыт лоцмана. Однако чем дальше продвигался шлюп, тем больше мрачнел лоцман.
Его настроение стало настолько заметно, что Андре решил обратиться за разъяснениями к переводчику.