Приключения Василисы, или Как Царевна-лягушка за счастьем ходила
Шрифт:
– И как долго мы были… мертвы? – Лисса тоже повернулась на бок, лицом к воеводе. Интересно, если замучить его вопросами, ей удастся отвоевать саркофаг в единоличное пользование? Или он устал настолько, что не уйдет, решив, что легче на них ответить, чем искать себе для ночлега другое место?
– Хотел усыпить нас на неделю, а получилось на две с лишним. Нельзя точно рассчитать время. Это зависит от человека и его личной восприимчивости к зелью.
– Две недели?! – Лисса подскочила от подобной новости и села
Она потерла урчащий от голода желудок. Славий понял ее, как никто другой. У него в животе тоже непрестанно урчало.
– Очень хочется, и не только мне. Мамука с Брысем тоже остались без обеда, потому что кто–то умудрился пролить три котелка с кашей.
Лисса потупилась и только сейчас увидела, что от смущения ковыряет пальцем в глазу скелета.
– Фу, какая гадость. – Девушка вздрогнула. Череп с жутким звуком оторвался от позвоночника и, стукнув Славия по лбу, вывалился на пол.
– Василиса!
– Я не нарочно! – Она вжалась в боковину саркофага, опасаясь, что на этот раз воевода разозлится по–настоящему.
На лбу парня вздувалась огромная шишка, но Славий, вопреки ожиданиям Лиссы, повалился на спину и захохотал.
– Ты ходячее бедствие для любого, кто находится рядом.
– Славий, миленький, ну прости, пожалуйста. Я никогда такой не была. Я нормальная, правда.
Парень хохотал до слез, а она говорила, что ни капельки не хотела рушить крышу, и о каше тоже переживает, потому как сама бы съела половину, и его калечить совсем не хотела…
– Лисса, хватит, уморила. – Ввоевода сгреб ее в охапку. Скелет как–то незаметно оказался сбоку, не мешая Славию прижимать к себе девушку со всей силой. Она замерла, уткнувшись носом ему в шею. Боже, как приятно. Хотелось обнять воеводу крепко–крепко, но она не осмелилась. Только смущенно прошептала, выводя круги пальцем на его плече:
– Простишь меня?
– Только за шоколадку.
– А если поцелую? – сказала она и прикусила язык, кляня себя последними словами. Дожилась! Пристает к мужчине, самым наглым образом напрашиваясь на поцелуи. Аня засмеет, когда узнает.
– Поцелуй, – шепнул он, обдавая ухо щекочущим дыханием. Сладкая дрожь прошла по позвоночнику и докатилась до самых пяток, заставив ее на миг зажмуриться от удовольствия.
Привстав, Лисса уперлась руками ему в грудь и, подтянувшись, поцеловала в шишку. Славий удивленно выгнул брови, а в следующее мгновение она уже лежала под ним, хохоча и уворачиваясь от его пальцев, танцующих по ее ребрам.
– Вот тебе, будешь знать, как издеваться. – Славий хохотал вместе с ней.
Она визжала, вырываясь:
– Пусти, пусти же. Я осознала и больше так не буду!
– Что осознала?
– Не швыряться в тебя скелетами.
– Принимается…
– Тонас, мне мерещится? Или наша внучка на самом деле облюбовала
– Вот что значит «вместе до гробовой доски». А ты все: это не для нас, это не для нас. Смотри, какая романтика.
Лисса и Славий замерли, перестав смеяться, и уставились друг на друга, один с досадой, другая – с испугом. И оба не спешили оборачиваться на мелодичный женский голос и заразительный смех мужчины.
– Ты прав, так истолковать последнюю фразу жреца, обозвавшего тебя моим мужем, я не догадалась. Интересно, они один гроб разломали, или нам стоит провести в убежище ревизию?
– Она твоя внучка, к тому же инициированный дракон. Скажи спасибо, что нам вообще есть куда вернуться. Могла разнести здесь все к чертям собачьим. Славий, Василиса, хватит притворяться, что вы нас не слышите. Идите, будем знакомиться.
Славий первым вылез из саркофага, потом помог Лиссе выбраться и поставил рядом, не спеша отдавать Лии и Тонасу Лихачевым.
Девушка взирала на пару, стоящую в дверях, со смешанным чувством благоговения и страха. Тонас играл в гляделки с воеводой, ведя им одним понятный молчаливый разговор. А вот Лия…
– Если ты назовешь меня бабушкой, я до скончания дней буду звать тебя только внучкой.
На Лиссу смотрела стройная красавица, лукаво щурившая светлые, почти белые глаза с расширившимися от волнения зрачками. До боли знакомым жестом Лия теребила кончик бирюзовой косы. В бриджах, белой рубашке, ботфортах и кожаном жакете она была похожа на пиратку, которая лишь несколько минут назад сошла с корабля на берег. Для законченности образа не хватало только шляпы и пары пистолетов за поясом.
Тонас выглядел не менее импозантно. Если его жена напоминала пиратку, то сам он был похож на Зорро: жгучий брюнет, смуглый и кареглазый, с шальной улыбкой, от которой растаяло не одно девичье сердце. За спиной – лук и колчан со стрелами с красным оперением. На голове – широкополая шляпа, а на поясе – два кинжала в ножнах.
Гроза морей и суши – вот кого напоминала Лиссе чета Лихачевых. На их фоне они со Славием, замученные, грязные, как каменные големы, только что выбравшиеся из–под земли, с серыми после летаргического сна лицами, впалыми щеками и ввалившимися глазами выглядели более чем скромно.
– Привет, Лия. – От дикого смущения и неловкости момента Лисса еле выдавила из себя два слова и опять замолчала. Она просто не знала, что сказать красотке, которая по виду была старшее ее всего на пару лет.
– Вы выглядите неважно. И откуда столько грязи?
Она не хотела, но взгляд сам собой метнулся к потолку. Тонас и Лия посмотрели следом и замерли, глядя на застилающие дыру еловые лапы.
– А ты говорил, не разломала. – Лия пихнула мужа в бок, радуясь разрухе, как ребенок.