Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта
Шрифт:
Пуля, попавшая в плечо, затормозила тварь, а вторая разнесла твари голову. И неупокой кувырком пролетел около тридцати метров, пока не остановился.
— Ромашкин — ходовой! Доложить обстановку! — Рявкнул кэп в ходи-болтайке.
— Позже. — Коротко ответил я, подходя к твари, и заодно сканируя местность. Блин, нет, я чуял интерес к нам, причем именно гастрономический, но не с этой стороны. А это значит, что тварь умело маскировалась, и кроме того, умела оценивать опасность.
На старой, истрескавшейся бетонной плите древней заводской полосы авиазавода, валялось крупное, метра три высотой тела кого-то мощного, лохматого, с серьезными когтями на руках, да и на ногах тоже. Такими коготками, они сантиметра по три — четыре, одним ударом кишки выпустит. У вурдалака когти короче. Правда, если пересчитать пропорции, то примерно баш на баш. На уцелевшей нижней челюсти нехилые клыки такие, леопард позавидует.
— Дэв, песчаный дэв. — В голове щелкнуло, вспомнил картинку из учебника-бестиария. — Блин, угораздило же встретиться. Стоять, не подходить! — Это я заорал на чуть осмелевших пацанов, которые попробовали выйти из-под самолета, и бочком — бочком продвигались ко мне.
— Командир, это был песчаный дэв. Они одиночки, жуткие. Можно продолжать обтягивание и снижение. — Я с размаху ткнул ножом в загривок дэву, перерубая хребет. На всякий случай, хотя серебро для этой нечисти так же смертельно, как и для обычной. И, выпрямляясь, заметил восхищенный взгляд блондинки — стюардессы.
— Принял, продолжаем обтягивание. Готовь народ к посадке, стариков и детей отдельно, тех, кто сможет подняться по штормтрапу отдельно. — И «Горнорудный» продолжил снижаться, а я еще раз «вслушался» в окрестности. Нет, на суше спокойно. А вот озеро я и не пытался сканировать, там такое давило, что кошмар, вдоль позвоночника мураши размером с хорошего слоненка бегали.
— Что это было? — Первым делом спросил меня Локамп, когда я подошел к самолету.
— Это? Это одна из тех опасностей, которые нам угрожают после захода солнца. Только поверьте, ночью будет намного страшнее, ночные твари гораздо опаснее. — Тут я немного преувеличил, с пустынным дэвом мало кто сравниться может. Но кашу маслом не испортишь.
И потому ни у кого особых возражений не вызвала моя команда построиться с ручной кладью, и двинуться к дирижаблю, который сбросил шесть штормтрапов и уже опустил три люльки для детишек и пожилых. Ну, и молодая беременная девчонка, ее я усадил в люльку первой, на нее дэв и нацеливался. Говорить я ей это не стал, но на борт отправил сразу. почему-то нет для нечисти слаще добычи, чем еще нерожденный ребенок и носящая его мать.
— Простите, мы должны лезть туда? — Ко мне подошла та самая блондинка, которую отправили скучковавшиеся девушки. — Но как, у нас же нет для этого одежды?
Я не сразу понял, чего от меня хотят, если честно. Оказалось, девушки стесняются, что их короткие юбки задерутся, и «все будет видно».
— Слушай, красавица, с вашими ногами, попами и прочими фигурами стесняться нечего. Не морочьте мне голову, сильные и здоровые, как молодые львицы девчонки. А мозги, похоже, у кур одолжили. — Психанул я, пристегивая к «люльке» бабушку с солидной колодкой наград на строгом платье. — Лезьте, давайте, не задерживайте, нам еще ваши сумки поднимать!
Блондинка что-то хотела возмущенно сказать, но я ее перебил.
— Никто не заставлял девушек надевать платье на ладонь выше кунки! Хотели показать ножки — покажут их. Главное, поскорее загрузиться на дирижабль, ты что, не понимаешь это? Ты же стюардесса! Ты отвечаешь за пассажиров!
— Нахал! — Припечатала меня вспыхнувшая блондинка. — Мы с вами на брудершафт не пили, потому обращайтесь ко мне на Вы.
— Да на здоровье, красавица, идите, готовьтесь — Я придержал плавно поехавшую вверх бабушку, не давая раскачиваться креслу. — Выберемся отсюда — имеешь право выпить со мной на этот свой брудершафт, и даже поцеловать в щечку. Топайте, мамзель! Топайте!
— Да как вы смеете? — Разозлилась блондинка, чего, собственно я и добивался.
— Смею! — Легко проскользнув ей за спину (девчонка хоть и явно спортсменка, но не с тренированным некромантом ей тягаться), я развернул стюардессу, и ухватив за талию, и чуть приподняв, быстро, фактически бегом подвел ее к штормтрапу, рывком закинул на третью ступеньку, задрал ей узкую юбку, чтобы не мешала подниматься, и сильно ущипнул за внутреннюю сторону бедра. Не изо всех сил. Так еще кусок тела оторву, но достаточно. Чтобы девчонка сильно взвизгнула. — Наверх, кому я сказал?!!!
От сильной боли и неожиданности девушка заскочила сразу на пяток зыбких ступенек. Потом чуть опомнилась, но спускаться было глупо и поздно, и потому она быстро полезла вверх, сверкая телом в зазоре между верхним краем чулок и нижним краем юбки.
— А вам что, особое приглашение надо? — Рявкнул я на оставшихся девчонок, что пестрой кучкой стояли неподалеку, ошарашенные этой сценкой. — Наверх, быстро!
И отошел в сторону от штормтрапов, на которые полезли перепуганные мной девушки.
— Парень, а помягче не мог? — недовольно, но тихо спросил сзади мужик годов под пятьдесят, широкие мозолистые ладони которого были в уже несмываемой окалине и копоти.
— Потом прощения попрошу, мороженным закормлю, пирожными. Но сейчас надо скорее наверх, а у девок истерика началась. — извинительно ответил ему я, напряженно глянув на солнце, которое краем коснулось дальнего берега озера. — И вы не застревайте, поторапливайтесь.
После чего, перебросив винтовку на грудь, пошел к приближающемуся экипажу самолета. За ними полковник и солдаты тащили какие-то приборы в ящиках, а прикрывал их Илья. Ильшат же стоял со стороны гор, напряженно «вслушиваясь» в окрестные заросли.
— Мы закрыли все люки, все краны перекрыли, всю электрику отключили. Но еще раз повторяю, керосина не хватит, чтобы двигателя прогреть. — Локамп поглядел на самолет, потом на штормтрапы, и гору вещей, которые трое мужиков скидывали на опущенные лебедками сетки. — Помочь?
— Если можно. — Кивнул я. Приказать офицеру перебрасывать чужое шмотье — для офицера унизительно. А вот добровольно помочь — почему бы и нет? — я с товарищами прикрою, нам еще разъякориваться. Так что поторопитесь.