Приключения знаменитых первопроходцев. Азия
Шрифт:
«Я множество раз заходил в мастерские господ Тамая и Содзиро, знаменитых мастеров из Иокогамы, — пишет путешественник, — и всякий раз бывал восхищен и очарован невероятной ловкостью и высоким искусством работников, трудившихся в этих прославленных первоклассных фирмах».
Заготовки для предметов, коим впоследствии предстоит быть покрытыми лаком, делаются из белой древесины; стенки их очень тонки и обработаны весьма тщательно; порой они столь гладки на ощупь, что остается только поражаться несравненному, удивительному мастерству японцев, слывущих, кстати, лучшими резчиками по дереву во всем мире. Только японцам известна тайна столь тонкой обработки дерева, но они свято хранят свои профессиональные секреты.
Итак, работник в мастерской берет белую деревянную заготовку и покрывает ее слой за слоем лаком, используя
Прежде чем нанести какой-либо узор на лакированную поверхность, рисунок сначала выполняют на шелковой бумаге, затем покрывают слоем лака и с силой прижимают лист бумаги к уже покрытой лаком заготовке так, чтобы рисунок отпечатался на ее поверхности. И вот тут-то за дело принимается настоящий художник. Он берет самую тонкую кисточку и погружает ее в тончайшую золотую пыль, которую и наносит на влажный узор, причем делает он это с величайшей осторожностью, обводя мельчайшие завитки и вычерчивая все линии. Когда и эта работа завершена, изделие оставляют сохнуть не менее чем на сутки, а затем наносят следующий слой золотой пыльцы, и так до тех пор, пока художник не сочтет, что слой золотой краски уже достаточно толст. Затем мастер передает свое детище в руки полировщика, правда, он вновь возьмется за него после того, как поверхность лакированного изделия заблестит как зеркало, для того чтобы опытной рукой превратить свое творение в настоящий шедевр.
Полируют лакированную вещицу сначала углем, полученным при пережоге поленьев уруси, а затем тончайшим белым порошком. Когда же все стороны вазы, шкатулки, миски или плошки окажутся отполированными до блеска, художник в последний раз проводит своей волшебной кисточкой по всем прихотливо изогнутым линиям и передает сияющее позолотой чудо мастеру, на коего возложена задача завершить работу, еще раз покрыв всю поверхность изделия слоем лака при помощи особой кисточки для лакирования.
Как вы понимаете, подобная скрупулезная работа требует не только особого тщания, но и отнимает очень много времени, так что и цены на лакированные предметы, от коих в первый момент глаза буквально лезут на лоб, вполне объяснимы и оправданны.
Господин Тамая, человек очень любезный и честный, не раз говорил господину Дюбару, когда тот восторгался изделиями его мастерской:
«Мне очень не хочется, чтобы искусство создания лакированных предметов пришло в упадок и захирело. Вот почему я стараюсь создать моим работникам наилучшие условия для работы. Да, произведения, вышедшие из моей мастерской, стоят довольно дорого, но вы сами у меня ничего не покупаете, потому что предпочитаете покупать шедевры старых мастеров. И вы абсолютно правы, так как ни одно современное изделие не может сравниться с изделием старинным. Но если бы я стал работать так, как работали старые мастера, я вынужден был бы поднять цены раза в четыре и тогда бы уж точно не смог бы ничего продать. У меня масса конкурентов, и добро бы еще честных! Так нет же! Многие, очень многие мои собратья работают так, что буквально позорят наше ремесло в глазах европейцев! И никто ничего не может сделать, чтобы прекратить эти безобразия! Зло правит бал! Если еще в течение нескольких лет умами наших мастеров будет владеть навязчивая идея наделать как можно больше самых простых вещиц для продажи европейцам, наше древнее искусство умрет! Очень скоро мы докатимся до того, что, как китайцы, станем изготавливать не подлинные шедевры, а делать на скорую руку простенькие раскрашенные коробочки!»
Некогда в Японии процветало и производство шелка, но сейчас оно пришло в упадок, правда, по иным причинам. В течение некоторого времени как импорт, так и экспорт шелка сокращаются, причем наиболее значительное сокращение объема торговли наблюдалось в 1874 году по отношению к 1873 году, когда оно составило более двадцати восьми миллионов франков!
Первые партии европейских товаров были распроданы легко и быстро, что заставило торговцев-европейцев предположить, что в Японии для них открылся новый большой рынок сбыта, а потому корабли с товарами стали прибывать в японские порты все чаще и чаще. Европейская промышленность непрерывно развивается, производство продукции постоянно растет, причем
Что касается экспорта японского шелка в Европу, то он тоже сократился, причем причины этого явления весьма сложны. Шелк — главный товар, доставляемый из Японии в страны Европы, и сейчас мы констатируем, что европейцы все меньше и меньше склонны покупать японские шелка. Почему? Прежде всего потому, что шелка, произведенные в Италии, гораздо дешевле, да и качеством, пожалуй, получше. С другой стороны, шелка, произведенные в провинциях Осио, Хамотуки [296] и Этидзен, весьма ценимые в прошлом европейскими торговцами и покупателями из-за невысокой цены и довольно приличного качества, теперь в Европу почти не поступают из-за того, что находят покупателей там, где были произведены, ибо потребление в самой Японии растет.
296
Возможно, речь идет о районе города Хамата на севере острова Кюсю, в префектуре Сага.
Торговля шелковичными червями сейчас тоже пришла в упадок, кстати, по вине наших производителей, которые из-за собственной жадности и желания заработать как можно больше ошиблись в расчетах и теперь пожинают плоды своей недальновидности.
Обычно коммивояжеры-европейцы, на коих возложена обязанность закупать в Японии партии гусениц шелкопряда для их дальнейшей выкормки семенами и листьями тутового дерева, садятся на корабли, держащие курс в Европу, в середине октября. Различные интересы заставляют всех европейцев строго соблюдать раз и навсегда строго установленные сроки.
Что же делают японские шелководы, привычные к такому порядку вещей? Они держат свой товар у себя, в глубине страны, как можно дольше и прибывают на побережье именно к середине октября, за несколько дней до отплытия пароходов. Они считают, что европейские коммивояжеры непременно заключат сделки на любых условиях, так как время поджимает. Разумеется, расчет был весьма тонкий и, как мы бы сказали, «попахивал макиавеллизмом» [297] . Но, на беду японцам, европейцы каким-то образом то ли разгадали их тайные замыслы, то ли просто кого-то подкупили и раскрыли сей нехитрый заговор. Итак, коммивояжеры терпеливо выжидали и ничего не покупали. И вот в одно далеко не прекрасное для жадных продавцов утро рынок оказался переполнен до предела!
297
Макиавеллизм — синоним политики, не останавливающейся ни перед какими, даже преступными, средствами. Название образовано от фамилии Никколо ди Бернардо Макиавелли (1469–1527), знаменитого итальянского политика и историка, идеолога буржуазии, сторонника абсолютизма, автора популярнейшего трактата о принципах государственного управления — «Князь» (1513).
В первые дни октября в Иокогаму доставили 2 миллиона 470 тысяч коробок с шелковичными червями! Но европейцы не дрогнули. Вместо того чтобы устремиться на рынок и осаждать торговцев предложениями выгодных цен или униженными мольбами о незначительной скидке, одни с равнодушным видом убивали время, бродя по лавчонкам и скупая всякие безделушки, другие же, менее практичные или более романтично настроенные, обратились к правительству с просьбой разрешить им совершить путешествие в глубь страны.
Торговля практически замерла, спроса на товар не было…
И вот однажды покупатели-европейцы, будто сговорившись, заявили о своем решении.
— Мы хотим купить товар, но по низкой цене, — сказали они японским торговцам.
Итак, покупатели объединились и объявили нечто вроде забастовки. В лагере японских торговцев началась паника… В течение двух дней было заключено множество самых невероятных сделок: то, что год назад стоило около двух мексиканских пиастров (то есть 10 франков и 50 сантимов), теперь шло менее чем за полпиастра.