Приколист
Шрифт:
Кабан продолжал засыпать Таню вопросами, она отвечала вяло и порой невпопад и выставляла на стол бутылки и банки, а Клим в это время ходил из угла в угол в своей комнате и думал, куда ему деть эту провинциалку вместе с ее обостренной чувствительностью и любовью. Как назло, в дверь снова позвонили, и на сей раз приперлась целая бригада с телевидения.
– Мы хотим снять фильм о вашем отрочестве, – сообщил маленький энергичный человечек в кепи с большим козырьком и принялся нагло осматривать прихожую. – Так, отлично, отлично, здесь мы отснимем первые кадры, как будто вы входите в эту дверь из далекого прошлого в настоящее…
«Ох, некстати Танька приперлась! – подумал Клим. – Сейчас она расскажет им, как потомственный дворянин и родственник Людовика Четырнадцатого мыл полы в отделении милиции поселка Таракановка и печатал свои нетленные произведения во вшивой районной газетенке. А если она ляпнет, что я болен СПИДом и дни мои сочтены, то будет вообще катастрофа. Артаусов меня убьет. Такой мощный пиар зарыть в землю!»
Он попросил телевизионщиков подождать на лестничной площадке, зашел в гостиную и сел на край стола перед Таней.
– Не плачь, – сказал он, жуя губы. – Я еще не умер. Тебе повезло. Редкая журналистская удача!
Таня подняла голову, с недоумением глядя на Клима. А Клим, разогревая сам себя, стал говорить громче и жестче:
– Ты рассчитала все точно. Ты не только возьмешь у меня последнее интервью, но и побываешь на моих похоронах. Замечательный материал получится!..
– Клим, что вы такое говорите… – прошептала Таня, но Клим не дал ей докончить.
– Весь поселок зальется горькими слезами, а областная газета обязательно даст перепечатку. Как ты назовешь свой материал? «Творец и Смерть»? Шикарный заголовок, не так ли? И тираж вашей газеты разойдется в считаные часы, и придется отпечатать дополнительные экземпляры. И ты получишь большой гонорар и станешь самой знаменитой журналисткой, и ваша тухлая газетенка снова всплывет с помойного дна и на некоторое время станет популярной.
– Клим, это неправда…
– Я готов! Доставай диктофон! Я отдаю свои последние часы жизни тебе! Давай, делай на мне свою карьеру!
– Я вас… умоляю…
Клим прижал ладони к лицу, делая вид, что плачет. Таня вышла так быстро и тихо, что он даже не услышал. И когда отнял ладони, то увидел перед собой бугристое лицо Кабана.
– Ты гад, – сказал Кабан. – Пойду провожу ее.
Он вышел. Клим нашел расческу и привел голову в порядок. «Нет, – думал он, глядя на себя в зеркало. – Я не гад. Я великий писатель Клим Нелипов».
Он вышел в прихожую и пригласил в квартиру телевизионщиков.
Глава 22
Эта проклятая тема – о СПИДе – снова всплыла на читательской конференции в Академии наук. И случилось это неожиданно, отчего Климу пришлось сымпровизировать уж слишком смело. Знал бы он, что кто-то из академиков готовит ему каверзный вопрос, ответил бы мягче, и обман, может быть, не получился бы столь масштабным. Но когда Клим входил в аудиторию, заполненную мировыми научными светилами, он думал только о том, как бы не потерять дара речи от страха. Все его студенческие фобии вдруг пробудились от спячки и принялись играть на его нервах. И чтобы поскорее справиться с ними и не упасть в глазах ученой элиты страны, Клим, взойдя на кафедру, с ходу принялся учить академиков жизни. Минут тридцать он держал всю аудиторию в состоянии глубочайшего оцепенения, рассказывая убеленным сединами мужам о том, как избавиться от юношеских прыщей, как правильно пользоваться контрацептивами и как вести себя с девушкой на первом свидании.
Когда он прервался на то, чтобы перевести дух и глотнуть водички, зал вяло зааплодировал, а сухенький старичок из второго ряда, по внешнему виду очень дотошный и вредный, спросил, какое у Клима образование. Клим ответил, что писателю образование не обязательно, лишь бы имелся дар божий. Старичок снова потянул вверх сухую руку и настоял на своем вопросе: «И все-таки?» Клим опять отпил из стакана водички и стал обстоятельно рассказывать, как хотел после школы поступить в инженерно-строительный институт, да вдруг впал в летаргический сон и проспал ровно четыре года, три месяца и шесть дней. Сон его прервался после того, как он свалился с кровати и ударился головой об утюг. И как ударился, так сразу и проснулся, и тотчас услышал голос, идущий из недр его сознания. И голос этот призывал его взяться за перо и творить во благо людям…
Половина аудитории заснула, другая половина принялась читать научные книжки, только вредный старикан никак не хотел угомониться. Он поднялся, громко кашлянул, отчего проснулась первая половина аудитории, а вторая оторвалась от чтения, и принялся размахивать обрывком газеты, как флагом.
– Это районная газета «Сельская новь», – объявил он, ядовито сверкая глазами, прикрытыми кустистыми бровями. – И здесь написано, что писатель Клим Нелипов болен СПИДом и дни его сочтены.
«Эх, Таня, Таня», – с укором подумал Клим и сделал сенсационное заявление, от которого сразу встрепенулись журналисты, сидящие на задних рядах:
– А я вылечился.
– Вылечились? Как вам это удалось? Где? – посыпались со всех сторон вопросы.
Клим ляпнул первое, что пришло ему на ум:
– У бурятских буддистов.
Наверное, в аудитории была скверная акустика, и несколько дней спустя в газетах прошло сообщение, что известный писатель Клим Нелипов вылечился от СПИДа у бурятских нудистов. Что тут началось! На адрес Клима посыпалась такая лавина писем, что они не вмещались в почтовом ящике. Его спрашивали, его умоляли рассказать, как найти этих нудистов, обещая за информацию огромные деньги. Телефон тоже звонил не умолкая. Начали проявлять интерес и заграничные медики. У подъезда Клима сутками напролет дежурили машины «Скорой помощи», и врачи не давали Климу прохода, уговаривая его поехать в больницу, чтобы пройти комплексное обследование и подтвердить сенсационное заявление.
– Климушка, птичка, синичка! – сказал ему по телефону Артаусов. – Ты что там ляпнул в Академии наук про СПИД, чудила? Издательство атакуют наркоманы и проститутки со всей страны! Все просят рассказать, как можно вылечиться. А мы-то ничего не знаем! Дуй к нам!
Через час Клим в сопровождении Артаусова вошел в кабинет директора. Он ожидал серьезную головомойку и как минимум штрафные санкции за порчу дорогостоящего пиара. Но директор вовсе не выглядел злым. Он, скорее, напоминал муху, нацелившуюся на свежую кучу дерьма, и алчно потирал руки.
– Ну-ка, солнышко, – обратился он к Климу, – выкладывай, где эти твои нудисты обитают?
Клим признался, что неудачно ответил на неудачный вопрос и никогда ни у кого не лечился от СПИДа по той причине, что бог уберег его от этой скверной напасти.
– Это хуже, – произнес Артаусов, зубами открывая пробку из ополовиненной бутылки чилийского вина.
– Это лучше, – возразил директор. – Раз нудистов нет, значит, надо сделать так, чтобы они были. Спрос есть, должно быть и предложение.