Прикоснись к моему сердцу
Шрифт:
Силы почти покидают, когда я вырываюсь из объятий Беркута. В ушах застыл шум, вокруг будто поселилась давящая тишина, хотя музыка продолжает орать на полную громкость. Мир никто не ставил на паузу.
Кир какое-то время удивленно смотрит на меня, явно не ожидал подобной реакции. Что ж, таким парням, в самом деле, не отказывают. Уверена, в его кровати побывал не один десяток девушек, которые после остались с разбитыми сердцами.
– Забудь меня! – отдышавшись, наконец-то решительно произношу я.
– Вот как? – уголок его губ слегка изгибается, хотя
– Именно! – Поправляю платье, пытаясь не думать, что на теле остались отпечатки от прикосновений Беркутова.
И пока он молча сканирует меня строгим взглядом, я спешу сделать два шага назад. Пора уходить. Пора возвращаться в реальность, от которой я катастрофически устала.
Разворачиваюсь, но Кир вдруг хватает меня за кисть и заставляет повернуться.
– Чт…
– Ты попала, девочка. – В его глазах пляшут бешеные черти, а тон голоса – будто оружие массового поражения.
– Беркутов…
– Серьезно попала, Ди.
Глава 1 – Кирилл
Я опаздываю, нет, я уже конкретно опоздал, признаю. Второй тайм подходит к концу, стоит мне оказаться на стадионе, и, судя по всему, мы проигрываем. Тренер весь в мыле ходит из стороны в сторону, брови сведены к переносице, губы поджаты, взгляд такой, словно там ураган, готовый разнести к чертям город. Иваныч ненавидит проигрывать и за каждое такое поражение устраивает нам на тренировках по семь кругов ада.
Протискиваюсь сквозь орущих фанатов, которые гневно дудят в трубки и откидывают нецензурные ругательства в сторону наших. Да уж, переодеваться уже нет смысла, мне остается только наблюдать, как парни мажут всухую. И вот он – момент икс! Наш «суперочаровашка» капитан Матвей выбегает навстречу двум защитникам, делает «финт Зидана» [1] и уходит от соперников. Однако перед ним неожиданно появляется крутой нападающий, который вот-вот заберет мяч.
– Дай пас, идиот, – шепчу себе под нос.
1
«Финт Зидана» – футбольный прием, когда игрок на скорости разворачивает тело на 360 градусов, одной из ног перекатывая мяч по направлению своего движения, при этом укрывая его корпусом от соперника.
Однако паса не последовало. Матвей слишком верит в свои ноги. Зазвездился мальчик, за что и поплатился, потеряв такую хорошую возможность.
– Какая досада, – кривлюсь я, когда нам забивают неприятный гол.
А через пять минут фанаты «Спартака», то есть наши, покидают трибуны с кислыми лицами. Что ж, очередной важный матч заканчивается не лучшим образом, однако мне глубоко наплевать. Если бы отец в детстве не впихнул в чертову секцию, меня сейчас здесь бы не было.
Развернувшись, я иду к выходу, по пути придумывая очередную отговорку для тренера. У меня их в запасе больше сотни: например, помогал бедной старушке с соседней улочки спасти бездомного котика с дерева или подвозил женщину, которая вот-вот должна была родить. Ладно, шутки шутками, но предстать перед тренером все же придется. Наверное, он бы давно выгнал меня в три шеи, если бы не две причины: мой влиятельный папочка и да, я реально хорошо забиваю. Звание лучшего игрока клуба в моем случае вполне заслуженно.
– Стоять, Беркут! – раздраженный голос капитана, словно сама молния, прилетает мне в спину. Я лениво поворачиваюсь, наблюдая, как Матвей мчит по мою душу на всех парах. Звук его тяжелых шагов разлетается эхом по пустому коридору.
Матвей у нас мистер «правильность и идеальность». Никогда не опаздывает, не использует в лексиконе ругательств, не пьет всякую дрянь и, скорее всего, ложится спать под детские передачи. Не удивлюсь, если он девственник, который хранит себя для одной-единственной. Другими словами, капитан – моя полная противоположность.
– Беркутов, что это было? Какого черта?
С минуту мы смотрим глаза в глаза: в моих – полное безразличие, в его – желание придушить.
– Проспал.
– Да в смысле «проспал»? Мы проиграли!
– Расслабься, братишка, – я бью его по плечу, хотя мы далеко не друзья для подобных жестов. – Это всего лишь игра.
– Это была важная игра. – Матвей скидывает мою руку и грозно косится, так, словно я только что уничтожил единственное противоядие от вируса, который может убить человечество.
– Очередная важная игра.
– Боже! – вздыхает капитан.
– Не стоит, – ухмыляюсь я. – Ему до меня далеко. Слушай, Мот, прикрой меня перед тренером.
– Ты в конец офигел, Кирилл? – Губы Матвея нервно дергаются, он переступает с ноги на ногу. – Я не собираюсь этого делать. Все! Хватит! Кино закончилось. Это была последняя капля.
– Да какая, к чертям, разница? – искренне не понимаю я. – Игра в трубе, теперь-то терять нечего.
– А когда ты переживал о нас? Когда переживал о победах?
Я молчу. Матвей прав – никогда. Мне глубоко наплевать на команду и идиотские очки.
С моих губ срывается вздох от усталости.
– Что ты хочешь от меня, Мот?
– Уважения к игре и команде, – он сверлит меня взглядом, который сравним с пулеметом. В моей груди могли бы остаться чертовы дырки, будь у Матвея реальное оружие.
– Давай начистоту, – я скидываю с плеча спортивную сумку. – У меня ночью был отменный секс. И да, он был круче игр, тебя и твоей команды. Прости, братишка.
– Ты просто дерьмо, Кирилл!
– Не спорю, – я пожимаю плечами и думаю, что было бы неплохо закурить или выпить стакан пива. Чувствую себя мальчишкой, которого отчитывает старший брат.
– Я не потерплю тебя в команде, понял? – он тычет пальцем в мою грудь, а мне хочется смеяться. Никто с детства никогда не смел угрожать Кириллу Беркутову. Почему? А – Боялись. Б – Боялись. Я не умею прощать обидчиков, зато умею красиво мстить.
Наклоняюсь к Моту и выплевываю в его слащавую мордашку: