Прикоснись ко мне
Шрифт:
— В истории, начиная с девятнадцатого века, зафиксировано много случаев, относящихся к подобным способностям. — В голосе папашки зазвучала нотка восхищения. Он продолжал: — Жертва, которую ласкает чаровник, полностью попадает под его контроль. Мы пришли к выводу, что этот феномен лежит в основе легенд об инкубах.
Я разглядывала обитателя клетки через грязноватое стекло. Приятное лицо, но выражение — как у сто первого. Такие же светло-серые хлопчатобумажные шорты и простая белая рубашка. Карие глаза, хотя и немного более живые, чем глаза
— Почему он здесь? — спросила я.
— Ситуация со сто девятнадцатым немного отличается от того, что мы имеем со сто первым, — принялся объяснять папашка. — Он с нами всего несколько недель, и все это время находится на девятом этаже. Мы поместили его к нам после того, как его задержала полиция одного из соседних городов. Они обнаружили, что он содержит бордель.
— Так он сутенер? Большая находка для «Деназена»!
— Он превращал своих жертв в настоящих зомби. Его подозревают в похищении девушек и подсаживании их на наркотики.
— Но ведь тут не наркотики, верно? Он просто использовал свои способности?
— Ты абсолютно права.
Мы прошли мимо нескольких пустых клеток и подошли к следующему пленнику.
— Это сто двадцать первый. Мы поместили его сюда неделю назад. Мне кажется, ты с ней ходила в одну школу.
Я всмотрелась сквозь стекло. Это было ужасно! Моя бывшая одноклассница, а иногда и соперница Кэт Ханс сидела в клетке с таким же выражением лица, какое было у тех, кого мы только что видели. Ее золотисто-каштановые волосы, за которыми она всегда тщательно ухаживала, висели как пакля, а цвет лица, всегда поражавший окружающих, сменился тонами серыми и блеклыми. Мы никогда не ладили, но теперь, когда я видела Кэт в таком состоянии, я с трудом сдерживала бешенство. С третьего класса она мечтала стать ветеринаром. Думаю, ее мечта умерла именно тогда, когда «Деназен» наложил на нее лапу.
— Это же Кэт Ханс! Она пропала на прошлой неделе! — воскликнула я.
— Мы поместили ее сюда, — сказал папашка, отвернувшись от клетки. — Сто двадцать первый достаточно долго работал с нами. Ее отец, Дин Ханс — один из наших регистраторов; он работает на пятом этаже.
Он похлопал себя по виску:
— У него фотографическая память.
Опять посмотрел на Кэт.
— Сто двадцать первый обладает способностями, похожими на те, какие есть у сто девятнадцатого. Правда, она менее опасна и ее легче контролировать. Она может простым прикосновением пальцев парализовать человека.
— И она парализовала того, кого не следовало?
Папашка покачал головой:
— Не совсем. Видишь ли, мы позволили сто двадцать первому работать с нами в силу ее возраста и связей. Ты знаешь, Дэкс Флит — тот самый, что похитил тебя, — принадлежит к людям, которые хотят помешать «Деназену» осуществлять свою благородную деятельность. Мы собирались внедрить сто двадцать первого в эту группу и разрушить ее изнутри. Однако оказалось, что она шпионит в их пользу, а не в нашу.
В моем горле пересохло.
— Шпионит? И как же вы узнали об этом?
Папашка рассмеялся. Его смех холодными иголками прошелся вверх и вниз по моей спине.
— Нам не нужно было ничего узнавать. Мы знали все с самого начала, и все-таки хотели использовать ее в наших целях. Когда же стало очевидным то, что ничего с ней не выйдет, пришлось поместить ее сюда.
— Ничего себе!
— А теперь — твой черед.
Я уверена, что побледнела как полотно.
— Мой? — спросила я, чувствуя, как у меня перехватило горло. — Не думаешь же ты…
Папашка снова рассмеялся:
— Что ты шпион? Конечно нет. Ты гораздо круче, Дезни. Я думаю, тебе удастся выкрутиться. Ты теперь знаешь, как плохо это может кончиться, не так ли?
Дрожь волной прокатилась по моей спине. В глазах папашки светилась смесь удовольствия с чем-то еще. Злости, что ли? Я не могла сказать. Но гораздо хуже взгляда был тон его голоса. Ледяной и жесткий, он нес в себе ноту вызова. Может, он догадывался о том, что я задумала? Не по этой ли причине он привел меня сюда, чтобы показать, что может со мной случиться?
Я кивнула, не доверяя своему голосу. Дрожащий голос — признак вины.
— Я хочу побыстрее ввести тебя в курс дела, чтобы ты выполнила задачу, которую мы ставили перед сто двадцать первым. Ты должна внедриться в сообщество неподконтрольных нам Шестых. Там есть одна женщина, Джинджер Милден. У нее большие возможности, и мы не можем ее найти. Она — организатор этого сообщества. Она настраивает Шестых против «Деназена». Нам нужно взять ее под свой контроль, пока не начались серьезные проблемы.
Все это было похоже на шутку. Не исключено, что где-то за углом здесь прячется Эштон Кутчер со своей скрытой камерой; сейчас он вылезет, и подстава раскроется, к общей радости телезрителей! Или этот сериал снимал не Кутчер, а Джемми Кеннеди?
— Ну, а теперь, на десерт — самое интересное, — произнес папашка.
Мы миновали еще несколько клеток и остановились у последней.
— Видишь? Он надежно заперт.
По другую сторону стекла, на полу, сидел Кейл, притулившись к стене. Колени он подтянул к груди, голову опустил. Как и на остальных, на нем были хлопчатобумажные шорты и белая футболка. Мне потребовалось мгновение, чтобы сообразить: в ту ночь, когда мы встретились впервые, он был одет точно так же.
— Привет, Кен, — приветствовал папаша появившегося сзади человека в таком же трико, какое было на преследователях Кейла. Тот поставил на пол маленький черный чемодан и, сунув руку в карман, вытащил оттуда карточку доступа, перечеркнутую красной полосой.
— Время сбора урожая? — спросил папашка.
Человек кивнул и провел карточкой по щели электронного замка справа от двери, за которой находился Кейл.
— Не будете возражать, если мы посмотрим? — спросил папашка. — У нас тут с Дезни маленькая экскурсия.