Прикоснись ко мне
Шрифт:
— Пошла вон, шалава!
— Я бы, на вашем месте так не орала, ведь от нервного перенапряжения мой палец запросто нажмет эту кнопку, — злобно рычала в ответ, второй рукой пытаясь открыть дверку, — что ждёте, открывайте, выметаюсь.
— Катись!
Я едва не вывалилась на дорогу, так неожиданно получилось открыть дверь на свободу. Сгруппировалась и не растянулась на скользком асфальте. Холодный ветер мгновенно растрепал мои волосы, а дождь вдогонку намочил меня всю всего за несколько секунд.
Автомобиль резко стартонул и быстро исчез в кромешной тьме. А я стояла с баллончиком в руках и рыдала от отчаяния, от
Я промокла до нитки, а ведь стояла на обочине всего несколько минут. Вокруг заросли деревьев, шум, гул стонущих веток, сильный ветер и холодный дождь. Где я, сколько еще впереди километров к ближайшему населенному пункту? Пытаюсь вспомнить, сколько именно времени я провела в компании мужчины. Не больше получаса, это точно, значит километров двадцать или около того мы отъехали от города. Черт, я же не знаю, на каком расстоянии следующий населенный пункт. И в телефон не посмотришь, он у меня надежно запрятан в рюкзаке, чтобы не промок, сейчас им воспользоваться нет возможности, он просто вырубится.
Движение — жизнь. Да, нужно двигаться вперед, иначе я просто замерзну и утром во всех газетах напишут, что на дороге нашли закоченевший труп молодой девушки. Так, стоп, отставить нытье! Это временные трудности, люди и не такое переживали, всего-то небольшой дождик, и он рано или поздно закончится.
3 глава
В голове шумело, а пальцы не слушались меня, когда стаскивала, именно стаскивала с себя джинсы и дрожала от жутчайшего холода, смешанного со страхом и отчаянием. Я не думала, что так долго упрямо буду идти вперед, не обращая внимания на то, что нет сил, нет желания сопротивляться. Отчаяние неизвестным мне способом проникло в каждую клеточку моего измученного тела, и с каждой секундой я всё больше и больше понимала, что не выживу, сил не хватит. И спасения нет ниоткуда, ни одна машина больше не обгоняла меня, ни одной живой души.
Я не сразу сообразила, что стала прекрасно ориентироваться в темноте, мой измученный мозг затормаживал движения, мыслительные процессы. Я смутно помню, что пыталась бежать, найти укромное местечко и спрятаться. Хотя всю дорогу мечтала о том, чтобы меня спасли, чтобы я могла почувствовать себя живой.
Из последних сил я сбросила вещи в багажник и послушно заскочила в салон автомобиля, протяжно простонала, почувствовав тепло. Ароматное полотенце упало мне на плечи, но у меня не было сил пошевелиться или испугаться, я была счастлива, что нахожусь в безопасности.
Прижала мягкую ткань к груди и на мгновение застыла, рассматривая грязные пальцы. С отчаянием стала тереть их об белоснежную ткань и радоваться, что кровь медленно, но уверенно ускоряла бег по венам. Капли воды стекали по моим растрепанным волосам и ударялись об ноги, и я сразу же стала протирать слипшиеся пряди, ведь не было смысла вытирать кожу, когда с волос течет.
Дверь впереди меня открылась, впустив в теплое пространство и мужчину, и холодный воздух. Я застыла, прижав полотенце к груди. Мужчина действовал быстро и точно: стянул облепившую его мощную грудную клетку белоснежную футболку и бросил ее куда-то к ногам, неизвестно откуда выхватил сухую и надел на себя. Временное, думаю, опущение сухости,
Видимо я неприлично долго изучала его спину, так и не продолжив вытираться, и он заметил мой взгляд. Меня словно током ударило, когда в неплохо освещенном салоне огромного автомобиля я увидела перед собой мужчину, очень красивого мужчину, но его хмурый взгляд вселял в меня ужас. Он был зол, как сто чертей! А как иначе, Лиза? Ему пришлось не просто подобрать ненормальную девушку, а еще вытаскивать ее из оврага.
Он смотрел так проникновенно, что давно копившаяся обида на обстоятельства крокодильими слезами брызнула из моих глаз. Мама всегда советовала в минуты огромного стресса просто поплакать, только чтобы никто не видел. Так организм очищается от ненужного негатива. И я редко, но плакала, и это помогало. И сейчас я не просто плакала, сейчас я рыдала, и плевать, что рядом посторонний человек. Я словно забыла, что вокруг существует мир, живой человек, сидящий впереди. Я смотрела на свои дрожащие пальцы и не понимала: или же это такие крупные слезы капают и разлетаются, или же это до сих пор по волосам стекает вода.
— Только не реви! Моя башка готова взорваться! — прорычал незнакомец.
Его низкий голос заставил меня подскочить на месте и напомнить, что я не одна. Полотенце съехало с груди и упало к ногам.
А я что сделала? Ничего, я сидела, словно истукан, скрестив руки на груди, и безмолвно рыдала, обливая себя потоком слёз. Жалкое зрелище, скажу я вам. А мужчина до сих пор не завел двигатель, и лишь барабанная дробь по стеклам напоминала, что вне уютного, теплого автомобиля бушует непогода.
Я не видела лица мужчины, но кожей ощущала его проникновенный взгляд на моём теле через зеркало. Я — ходячая куча проблем и неприятностей, и это бесило. И единственное, чем себя утешала: если бы не мерзопакостная погода — у меня бы все непременно получилось.
— Успокоилась?
Все тот же низкий голос обращался ко мне, когда поток слез действительно иссяк, и я просто вздрагивала от остатков нервного перенапряжения.
— Дааа, — мой голос дрожал, как и я, а рука тянулась к упавшему полотенцу.
— Давно бы пора надеть футболку, или тебе уже слишком жарко, что ты светишь сиськами?
Мои холодные щеки, как мне казалось, вспыхнули жарким огнём, рука быстрее тянула полотенце вверх, прикрывая грудь. И возразить нечего, я словно чумная сижу и не соображаю, что, по большому счету, из одной опасности попала в другую. От такого огромного самца просто так не убежишь и баллончиком угрожать можно не пытаться, он мигом перехватит мою руку и, в лучшем случае, сожмет, если от бешенства не сломает. Дура, твой баллончик в рюкзаке, а рюкзак валяется в багажнике вперемешку с грязными вещами.
Если я буду вести себя тихо, то у меня получится? Так, стоп, что у меня получится?
— Вот, держи, это поможет тебе согреться.
Перед моим носом появилась небольшая прямоугольная карманная фляжка неизвестно с чем. Приехали, не иначе судьба решила поиграть со мной, как с теннисным мячиком, бросая из огня да в полымя. Сижу, прижав руки к груди, и кажется, что сейчас от моих потуг воспламенится тонкая хлопковая ткань серой футболки. Мои глаза гипнотизируют серебристую фляжку, я даже не пытаюсь пошевелиться, чтобы взять её из пальцев незнакомца.