Прикосновенье
Шрифт:
(Тбилиси) — в этот раз.
За прожитые годы
Доверием жены
Различные свободы
Тебе разрешены.
ЖЕНЫ
Есть жены, что всю жизнь — как дети,
Они капризны и милы,
Они живут на белом свете,
И, открывая утром глазки,
Почти беспомощно глядят.
Наивным требованьем ласки
И счастья светится их взгляд.
Они любимые, родные,
Хоть к нам добры не всякий раз…
И жены есть совсем иные,
Те — словно матери для нас.
Дела, дела до самой ночи,
Все близко ей в твоей судьбе.
А открывает утром очи,
И в них — забота о тебе.
…Но четкой грани все же нету:
С тех пор как стала ты женой,
Поочередно то и это
В тебе является одной.
ДОМ
Не четыре стены,
А над ними крыша,
Дому нету цены,
Шпре он и выше.
Не диван, не кровать,
Не обоев краски.
Нужно дом начинать
С верности и ласки.
Если в нем скопидом —
Это просто зданье,
Это вовсе не дом,
А одно названье.
Это тоже не дом,
Если там, к примеру,
Нас едят поедом,
В нас теряют веру.
Что ты сделаешь тут?
Скверная примета!
Если дома не ждут,
Право, дом ли это?
Но своим чередом
К нам приходит чудо.
И у вас будет дом,
Если нет покуда.
Голубая звезда
В мировом пространстве.
Возвращаюсь туда
Из далеких странствий.
Итак, отчасти подытожим:
Стучала по окну капель.
А рядом с их семейным ложем
Была младенца колыбель.
Он спал, закутан в одеяло,
Беззвучно, как ему дано.
И это что-то добавляло
К их ночи, длящейся давно.
СНЕГ
У постели сапожок
Сбросил хромовый со шпорой.
А по улице снежок
Самый первый лег за шторой.
Тщится голая земля,
Словно томная молодка,
Простыню, кого-то зля,
Натянуть до подбородка.
«Была природа холодна…»
Была природа холодна,
На зелень раннюю глядела
И вдруг, с какого-то предела,
Теряла голову она.
Мужчина сдержанней в любви,
Чем женщина, и лишь в начале
Вы это сами отмечали —
Есть холодность в ее крови.
МОЛОДЫЕ
Они гнездо свое лепили,
Усердно строили жилье,
Но главным образом любили —
Она его, а он ее.
В бараке жили, а не в храме
И привыкали к мелочам,
Порою ссорясь вечерами
II примиряясь по ночам.
ЗИМНЯЯ НОЧЬ
В своей тяжелой снежной шубе
Спит городок, глаза прикрыв,
Когда внезапно в старом клубе
Сеанс кончается, как взрыв.
Ночной покой мгновенно взломан:
Вот песня громкая слышна.
Свистят мальчишки. Говор, гомон…
И снова в мире тишина.
Дорога — улочкою гладкой,
Сиянье близкого лица.
И бесконечное, с оглядкой,