Прикосновение гуманоидов
Шрифт:
Он вцепился в болтающийся кабель, словно тот мог спасти его от безумия. Юноша ощущал себя абсолютно беспомощным, вдобавок ему было плохо из-за сотрясения земной коры. Наконец зажглись огни — бледные желтые луны, чуть виднеющиеся сквозь облака пыли. Вдоль кабеля спешил Бег, цеплявшийся узловатыми руками за свой гамак, и в его спутанной бороде мелькала усмешка. А в туннеле позади него из нор вылезали потрепанные «крысы», кашлявшие от пыли, но выкрикивавшие новость о приходе гуманоидов.
Поначалу в воплях ему послышалась дикая паника, и Кет почувствовал бессмысленное стремление присоединиться к этому бестолковому бегству. Но бежать было по-прежнему некуда. Улыбка Бега, демонстрировавшая дырки между зубами, поразила его, пока он внезапно не понял: здесь, в трюмах, появление гуманоидов было замечательной, прекрасной новостью!
— Новые ноги! — кричал Бег. — Парень, они сделают мне новые ноги!
Взявшись за кабель, он помог Бегу вернуть его на свое место. Снова вспомнив об осторожности, он натянул на лицо капюшон, затем глянул снова на ряд кроватей, вгляделся в тучи пыли, но не обнаружил никаких следов своего кареглазого проводника.
— Этот мальчишка ограбил меня! — крикнул он Бегу. — Обчистил мои карманы!
— Правда? — Безногий калека с явным одобрением хихикнул и протер свое жирное лицо плохо пахнущей тряпкой. — Сообразительный, негодяй! Я так и подозревал, что он что-то задумал.
— И вы позволили ему уйти? — Дрожа от гнева и страха, Кет тряхнул кабель, так что Бега снова качнуло в его гамаке. — Я хочу назад свою собственность!
— Брось это! — голос был по-прежнему веселый, но сейчас в нем слышались железные нотки. — Вспомни, где мы находимся. Это не Корабль: здесь, в трюмах, иные порядки. Мы живем, как умеем, — или жили, до сегодняшнего дня.
— Да, подозреваю, что теперь все будет иначе. — Юноша заставил себя кивнуть и оставил кабель в покое. — Но я все же хочу вернуть украденное.
— Теперь его не поймаешь, — Бег жестом указал на толпу, видную сквозь густую пыль. — Не сейчас, когда тут такое творится, — налитыми кровью глазами он всмотрелся в капюшон. — А что он у тебя такого отобрал, что ты так волнуешься?
— Мою… карточку, — последнюю он надеялся больше никогда не увидеть, потому что имя «Д. Веш» могло его сейчас погубить. По-настоящему его волновало родомагнитное оружие, но о нем он даже думать не решался. — И все жетоны.
— Жетоны? — Инвалид сунул руку в грязную сумочку, висящую у него на шее, и с презрительным видом швырнул горсть под ноги Кету. — Бери, сколько хочешь. Сейчас они — ничто, неужели не понимаешь? Гуманоиды дадут нам все.
— Я не хочу…
Сузившиеся глаза Бега остановили его. Этот калека обожает гуманоидов и, наверное, очень быстро сообщит им о странном незнакомце.
— Спасибо, — пробормотал Кет. — Думаю, они обо всех позаботятся, но пока они не явились, мне все же понадобится еда.
Он собрал валявшиеся в грязи жетоны и стал выбираться из толпы галдящих «крыс». Те поздравляли друг друга, спрашивали, не видел ли кто гуманоида, и пытались понять, не пора ли выбираться из трюмов.
Слухов становилось все больше. Что гуманоиды обещали обслужить в первую очередь обитателей трюмов, возмещая прежнюю несправедливость. Что все накопленное богатство флотских будет отобрано и разделено между бедными. Если кто-то из «крыс» захочет женщину, то гуманоиды дадут ему ее, будь она даже дочерью члена Мостика. Их Основная Директива вынудит их повиноваться.
Кет не вступал в разговоры, но внимательно слушал и постепенно по крупицам сложил нечто, похожее на правду. Патрули вахты предупредили обитателей трюмов выйти до посадки тахионного транспорта. Сейчас тот уже приземлился, и все было в порядке, только несколько несчастных оказались под завалами. Гуманоиды пока оставались на борту, ожидая официального приветствия представителя Наварха.
Он присоединился к ликующей толпе «крыс», карабкавшихся вверх встречать гуманоидов. Шумная орда пробиралась сквозь каменную пыль, люди угощали друг друга вином, порой дрались за возможность пробиться к стокам, порой запевали непристойные песенки.
Кет взобрался вверх по стоку, влез по лестнице в совершенно темную вентиляционную шахту, и движущаяся вверх дорожка пронесла его мимо складских и заводских уровней. Из ворот выскакивали радостные рабочие, счастливые, что им никогда больше не придется трудиться.
Он был мельчайшей частицей этого легиона, настолько незаметной, насколько это было вообще возможно, его несло неизвестно куда. С эскалатора он перешел на какой-то боковой тротуар, который вскоре заело из-за перегрузки. Наконец его вытолкали на слепящий солнечный свет, и он услышал потрясенные возгласы.
— Ну и дела… — прошептал кто-то рядом. — Что за корабль!
Был конец зимы, землю покрывал тонкий слой снега. Всюду торчали черные стволы ледяниц, которые еще не выкорчевали и не заменили новыми, и транспортный корабль гуманоидов навис над их обнаженными ветвями, тянущимися в багровое небо.
Серебристый цилиндр, фантастически огромный — гигантское выпуклое зеркало, оттеняемое черным Пиком Нортдайка, в котором искривленно отражается багровое солнце.
Кет не хотел подходить так близко, но толпа повлекла его мимо голых деревьев вверх по каменному склону. Под ним лежала палуба космопорта — просторная, круглая плоскость, окруженная низкими, присыпанными снегом холмами — последними остатками древнего кратера. Транспорт приземлился почти в центре, создав при этом новое углубление.
На километр вокруг лежал еще нетронутый снег: толпа не решалась приближаться, подавленная размерами чудовищного корабля, но вся остальная равнина темнела от множества людей, которые пораженно глазели, задрав кверху лица.
Хотя корабль произвел немало поломок и разрушений, Кет заметил ряд посадочных площадок для шаттлов, в тени корабля казавшихся игрушечными. Пять из них были пусты, но один шаттл оставался…
Еще на месте! Юноша задышал чаще. Если он доберется до него раньше гуманоидов, если он сможет проскользнуть на него или даже самостоятельно улететь, если он сумеет как-то перебраться на стоящий на орбите корабль или долететь на шаттле до Малили…
Не задумываясь, какие у него шансы проделать все это, он стал пробиваться в том направлении, хотя в тесной толпе перемещаться было почти невозможно.
Люди хмурились и ругались, когда он их расталкивал. Наверняка, подумал он, кто-нибудь да признает в нем того самого опасного беглого преступника.
Прежде чем ему удалось добраться до низа склона, люди вокруг внезапно замолчали и замерли, глядя вверх. В этой внезапной тишине послышался новый звук, пришедший со стороны сверкающей башни и раскатившийся эхом.