Прикосновение Хаоса
Шрифт:
Между предприятиями бывшей оборонки разгорелась нешуточная борьба за получение крупного государственного заказа, и МЗПО был одним из тех предприятий, которое могло такой заказ получить. Это означало долгое и безбедное существование и возможно дальнейшее расширение производства, за счёт госбюджета, что делало завод крайне привлекательным объектом, для бизнесменов.
Но для получения государственного заказа, помимо, коррупционных интересов, существовала необходимость достаточно сильно увеличить технические возможности, и приобрести высокоточное современное оборудование, а это немалые средства, которых
Ещё полгода назад, об инвестициях такого масштаба, не могло идти и речи, но сегодня, многие банки, готовы были выдать кредит предприятию, на очень выгодных условиях, при стопроцентных гарантиях того, что заказ действительно будет получен, что совершенно не устраивало Игоря Ридгера.
Конечно, существовали предприятия, более подготовленные технически для получения государственных привилегий, но не все могли повлиять на решение комиссии министерства обороны. А Ридгер мог.
Сегодня, акции МЗПО, практически ничего не стоили, но уже начинали приобретать пусть и виртуальную, но всё же ценность, Игорь всеми правдами и неправдами, тайно, чтобы не попасть под подозрение, создавал помехи в получении заводом банковского кредита, одновременно скупая ценные бумаги.
Он рассчитывал, завладеть солидной долей предприятия, до той поры, пока не придёт время объявлять об итогах тендера. И когда МЗПО сделают государственным подрядчиком, а в этом он лично не грамма не сомневался, и банковские сейфы, откроются для завода как пещера Алладина, он будет иметь возможность пользоваться сокровищами этой пещеры в полной мере и по своему усмотрению. Мечта! Мечта любого бизнесмена.
Но до поры, нельзя допускать, что бы МЗПО, получил кредит, ведь тогда цена его акций, может, невероятно возрасти, и все планы Ридгера, купить за копейки, то, что через короткое время будет стоить, миллиарды, порастёт мхом и рассыплется как трухлявый пень.
Естественно, не один Игорь Ридгер вынашивал такой план. Несколько человек, достаточно влиятельных, что бы сломать его игру, сильно мешали, но пока он одерживал победу за победой, и неудержимо рвался к цели.
Сегодня ему предстояло встретиться с банкирами, которые были готовы финансировать предприятие, и от итогов этой встречи зависело многое. Крайне необходимо было чувствовать себя, что называется на коне и быть крайне убедительным в беседе. Но его боевой настрой был надломлен вчерашним столкновением с воскресшим покойником, а затем с Доктором. Ридгер считал, что последний ведёт игру не совсем честно, и всерьёз стал подозревать его в предательстве. Да ещё эта дурацкая ночь, с кошмарными видениями. Одним словом, он был совершенно не готов к переговорам, и никак не мог собраться с силами.
— К чему сняться змеи? — вопрос был задан в пустоту, но водитель решил, что Ридгер обращается именно к нему.
— Смотря в каком виде. — со знанием дела ответил Олег.
— Что? — переспросил Ридгер, выныривая из глубины собственных размышлений.
— Я говорю, в основном к предательству и измене, а если во сне убить змею, то значит, дела ваши не так плохи и все недруги будут повержены.
Олег посмотрел на Ридгера в зеркало заднего вида и широко улыбнулся, но, увидев недобрый взгляд шефа, моментально посерьёзнел.
Ридгер помнил, что в своём сне, несколько
— Это откуда ты знаешь? — уже с явным интересом спросил он.
Олег пожал плечами.
— Да бабка моя, в этих штуках здорово разбирается. Она мне в детстве бородавки знаете, как заговаривала. — Олег восхищённо покачал головой, — Я про них моментально забывал, а когда вспоминал и смотрел на руку, то там, не поверите, кожа идеально чистая, словно их и не было.
— Кого не было? — с каким то глуповатым выражением лица поинтересовался Ридгер.
— Ну, говорю же, бородавки она умела заговаривать, так что они бесследно и как-то незаметно пропадали.
— А причём здесь бородавки?
— Бородавки? — Олег снова посмотрел в зеркало заднего вида и удивился неподдельному интересу шефа к его рассказу, — Я думаю, она у меня немножко того, в смысле, знает какие-то колдовские фокусы. И сны она мне постоянно расшифровывала, и всё обычно сбывалось, как она говорила. Я хорошо помню, все её толкования.
Ридгер с минуту сверлил взглядом бритый затылок Олега, потом закрыл глаза и глубоко вздохнул. На душе отчего-то стало спокойнее, и Игорь даже почувствовал некую уверенность в себе.
— Значит, говоришь, убить змею во сне — хороший знак? — проговорил он снова будто бы в пустоту.
— Точно хороший. — подтвердил Олег, — А вам что, змеи сегодня снились.
Ридгер оставил без внимания вопрос своего водителя. Он уже предвкушал лёгкую победу в сегодняшних переговорах. Рассказ Олега, о бабке колдунье пришёлся очень кстати. Игорь практически не сомневался, что толкования снов его бабкой — истина. И как хорошо, что поверженные змеи привиделись ему именно сегодня, после вчерашних событий и накануне сегодняшних.
— Значит все недруги будут повержены. — самодовольно и определённо утвердительно произнёс он. И так сильно недостающая уверенность пробуждалась в его нутре всё настойчивее и настойчивее.
— Вы если, что ещё присниться спросите, я объясню, а если чего не смогу, спрошу у бабки, она точно знает. — предложил свои услуги Олег.
Но Ридгер его не слышал, он пристально вглядывался в даль сквозь тонированное стекло, а на его лице появлялась какая-то недобрая, демоническая улыбка.
Глава 10
— Как она хороша! — восхищённо подумал Венский, любуясь мирно спящей Леной.
Он опустился на корточки около её кровати. Ему хотелось смотреть и смотреть на неё. Чувствовать её близость. Близость слабой женщины, придающей такую мощную уверенность в собственных силах. Поразительно!
Уходить не хотелось, но идти было нужно.
Вчера он повёл себя не лучшим образом, нервничал, суетился, вынашивал в голове планы отступления, одним словом выглядел недостойно. Тому, конечно, были объяснения, и не последнее из них — неожиданная встреча с незнакомцем, как две капли воды похожим на человека, убитого им в Берне. Именно из-за странного предсмертного взгляда этого человека Александр позволил себе слабость в чувствах, и это не давало покоя. Но, как он считал — не оправдывало его поведения.