Прикосновение холода
Шрифт:
– Ага, – заговорил Найкмедс и сложил руки на груди. – Настало время, когда ты наконец пришла, Гвендолин.
Я закатила глаза. Напряженный библиотекарь был единственным, кто использовал мое полное имя.
Я уже просила его, чтобы он не делал этого, но до сих пор довольно безуспешно. Я думаю, что он делал это для того, чтобы рассердить меня.
– Ты опоздала на десять минут, снова, – сказал Найкмедс. – Это третий раз за две недели. Где ты была?
Я не могла рассказать, что сбежала со школьной территории, чтобы посетить бабушку Фрост, так как ученики не имеют права покидать школу в течение недели.
Наконец, это было Великое Правило. Я не хотела доставить неприятности бабушке, или еще хуже не иметь возможности посещать ее дальше.
Кроме того, я уже давно поняла, что гораздо лучше обмануть Найкмедса или других могущественных Мифов в Академии, вместо того, чтобы начинать открытый спор.
Поэтому я просто пожала плечами.
– Мне очень жаль, – сказала я. – Я просто была занята.
Найкмедс прищурил глаза на мой неопределенный ответ и сжимал губы, до тех пор пока они не превратились в тонкую, прямую линию.
– Ну, тогда позволь мне рассказать о новой пьесе, которую я вынес сегодня из архива.
Несколько классов получили задание изучить ее в этом семестре, поэтому я уверен, что многие будут задавать тебе вопросы о ней.
В библиотеке находилось несколько витрин, в которых выставлен всякий пыльный хлам, который якобы когда-то принадлежал однажды Богу, Богине, сказочному герою или даже монстру.
Нельзя было пройти вдоль по коридору и не споткнуться о выставочный ящик. Почти каждую неделю Найкмедс выносил что-то новое из архива и выставлял его.
Часть моего задания как помощника библиотекаря состояла в том, чтобы знать достаточно об этой пьесе, чтобы помогать другим ученикам находить правильные книги и другую информацию по теме.
Я вздохнула.
– Что на этот раз?
Найкмедс поманил пальцем, призывая следовать за ним. Мы прошли мимо нескольких столов, которые занимали ученики, пока не достигли большого стеклянного шкафа в центре библиотеки.
В нем находилась простая чаша, которая выглядела будто она была сделана из обычной, коричневой глины. Скучно. Некоторые из мечей выглядели действительно великолепно. Но эта вещь? До ужаса скучная.
– Ты знаешь, что это? – спросил Найкмедс тихим голосом и с горящими глазами.
Я пожала плечами.
– Для меня она выглядит как глиняная тарелка.
Найкмедс вытянул лицо и пробормотал что-то неразборчивое. Вероятно, он снова проклинал мой недостаток в воодушевлении.
– Это не просто глиняная тарелка, Гвендолин. Эта чаша слез.
Он так посмотрел на меня, как будто я должна была знать, что это такое. Я снова только пожала плечами.
– Чаша слез – это контейнер, в который скандинавская Богиня Сигюн поймала змеиный яд, который капал на ее мужа Локи, когда он впервые был в плену у других Богов.
Это было задолго до войны хаоса. Всякий раз, когда Сигюн опустошала чашу, на лицо Локи капал яд и обжигал его, из-за чего он кричал.
Его крики были настолько громкие, что земля сотрясалась даже через многие километры.
Поэтому ее называют Чашей Слез. Это невероятно важный артефакт.
Один из Тринадцати Артефактов, за которые бились Пантеон и Жнецы в последней большой битве Войны Хаоса...
Это была невероятно скучная речь и мои мысли сразу уклонились от темы. Еще больше глупых Богов и Богинь. Я не понимала, как Найкмедс их вообще различал друг от друга.
Для меня это являлось проблемой, выбрать одного из греческих Богов, чтобы написать о нем реферат для мифической истории проффесора Метис.
Наконец, после пяти долгих, бесконечных минут, во время которых Найкмедс непрерывно бормотал о каких-то фактах, он все же успокоился.
Один Профессор, который сидел за соседним столиком , подошел и спросил что-то, и библиотекарь мгновенно исчез вместе с ним.
Я встряхнула голову, в попытке отогнать усыпляющее действие лекции, и пошла обратно на свое место за стойкой.
В течении следующих трех часов я выдавала книги, отвечала на вопросы и выполняла другие обязанности прислужника. Библиотека была тем местом, где другим Мифическим ученикам приходилось меня замечать и со мной разговаривать, и то, только лишь бы быть в состоянии сделать свою домашнюю работу.
Из-за того, что ученики не имели права покидать кампус, библиотека была также местом для "зависания" и "быть увиденным".
Кроме того, многие охотно прокрадывались среди полок, чтобы там "перепихнуться". Я уже много раз находила использованные презервативы, когда расставляла книги обратно на свои места. Гадость.
Я не хотела бы потерять девственность на полке полной книг, но в Академии это был последний писк моды. По крайней мере, в этом месяце.
Жасмин Эштон, Морган МакДугал и Дафна Круз были теми, кто приходил во время моей смены.
Три Валькирии попивали холодный мокко и держали в руках малиновые кексы, они заняли столик у кофейной машины, чтобы их замечал каждый, кто заходил и уходил.
Сэмсон Сорензен тоже был здесь, но его мало что еще интересовало кроме спортивного журнала, который он листал.
Через несколько минут Жасмин встала, чтобы повернуться и поговорить с другими популярными учениками, которые сидели сегодня вечером в библиотеке.
Морган и Сэмсон склонили головы, чтобы поговорить, а Дафна видимо пришла, чтобы поучиться, так как она искала отдельный стол.
Когда она увидела меня за стойкой выдачи, бросила на меня злой взгляд. Затем вытащила ноутбук из сумки, открыла его и начала печатать.
Я сдерживаюсь, чтобы не показать ей язык. Это была не моя вина, что Дафна втрескалась в музыкального чудака, а ее злые подруги высмеяли бы ее, если бы она сказала им, что он ей нравится, или еще хуже, что она хотела бы пойти с ним на свидание.