Прикосновение
Шрифт:
– Да, не серчай! Хозяин леса ты, слышала, а теперь вот и увидеть довелось! Не верила, теперь всем скажу, есть он! Есть! Всем о тебе расскажу, всех оповещу, мы тебе гостинцев на пеньки положим, сыт будешь. Только и ты не оставь мою просьбу, верни Зорянке молодость!
– За какие, такие благие дела я должен вернуть твоей Зорянке молодость, - оскалился медведь.
– Так я в последнее время как святая живу, Поводырю молюсь, все посты соблюдаю...
– Вот пусть твой Поводырь молодит твою кормилицу, а я и не подумаю, грешна ты передо мной, бабка!
– Ты о капканах говоришь? Так я на зайчиков, только на зайчиков!
– Только на зайчиков, говоришь?????
– Хорошо, хорошо... Не серчай... Пойдем мы... Идем Зорянка, пойдем домой!
– закивала бабка, и хлопая корову по бедру направилась к кустам, но потом обернулась и покачала головой:
– Ишь, олененка пожалел, а меня кто старую пожалеет?
– Твой Поводырь тебя пожалеет, - насупился медведь и зарычал. Кусты сомкнулись, и бормотание старой женщины, и хруст веток вскоре затихли.
Феофан скинул шкуру, отряхнулся и хмыкнул:
– Вот ведь люди! Им все чудо подавай! И желательно бесплатно!
– Ты ее знаешь?
– я спустилась на землю
– В первый раз вижу, надеюсь, и в последний!
– А откуда знал про олененка?
– Не знал. Наобум сказал. Она сама свой грех выдала. Я за язык не тянул.
– А если бы не было у нее грехов, чтобы ты стал делать?
– У тех, кто вместо благодарности чуда требуют, обязательно грех есть...
Весь следующий день я провела около Фрида. Мы готовились к празднику. На какое-то мгновение мне показалось, что я снова дома и помогаю дяде Яниславу. Мы принимали и считали коробки, составляли меню, вернее директор составлял, а я только кивала головой, потом вместе с другими женщинами убиралась в Зеркальном зале. А потом... снова была на грани разоблачения. Дело в том, что я умею читать и считать, понимаю все слова, спокойно говорю на здешнем языке, но когда меня попросили записать список необходимых для праздника вещей, я поняла, что писать могу только на своем языке. Буквы языка Планеты Хаоса выходили неумелые, кривые, такое впечатление, что писал малыш. Уставившись на то, что у меня получилось, застыла от ужаса. Но Фрид, пришёл мне на выручку, забрал ручку, и, не сказав мне не слово, сам все записал.
– Я умею писать, - сквозь слезы прошептала я, стараясь оправдаться, когда мы остались с ним наедине.
– Конечно, умеешь, так бывает, когда очень расстроишься, - успокоил меня директор. Но по выражению его лица было видно, что он говорит мне неправду, и думает совсем о другом. Меня охватил страх. Неужели догадался? Как бы я не старалась, так или иначе, выдавала себя. В тот момент, была уверена, что меня давно вычислили. Поэтому со мной разговаривают осторожно, выжидая, когда сознаюсь сама. А может рискнуть и рассказать все самой? Нет, остановила сама себя. Мне не поверят...
Именно в этот момент, пришла в голову шальная мысль, перестать таиться, полететь к Барону, найти его, заставить сказать правду и улететь в лес к Феофану. И выждав минуту, когда Фрид отвернулся, выскользнула за дверь и побежала к выходу. Но у входных дверей увидела Алекса и Мартина, стараясь не попадаться им на глаза, рванула обратно и налетела на Фрида.
Нас заметили. Двое мужчин направились к нам. Сжавшись от страха, приготовилась проникнуть в их сознание и приказать забыть меня. Но не успела. Директор с такой силой сжал мне руку, что боль рассеяла мои намерения.
– Что случилось?
– с тревогой спросил Алекс.
– Боюсь, опять начнется приступ, - шепотом проговорил Фрид, - надо ее отвести к Сою.
– Вы объясните мне, что происходит, - требовательно поинтересовался Мартин.- Может быть, я смогу помочь?
– Только не ты, только не ты, - мысленно повторяла, стараясь успокоить дрожь, и вслух попросила, еле шевеля языком: - Не надо! Оставьте меня в покое...
– Пойдем домой, Майя, - ласково сказал Алекс, обнимая меня за плечи и увлекая за собой.
– Ты хочешь знать?
– услышала я сзади тихий и злой голос Фрида, - так я скажу тебе. Все равно весь Азград только и говорит об этом. Эта девочка сбежала из Лаборатории по изучению мозга, они лишили ее памяти, ее пытали, держали вместе со змеями. Только что она обнаружила, что у нее повреждена мелкая моторика рук, она не может писать. Девочка на грани помешательства. И будь проклят твой хозяин, и ты вместе с ним...
У меня отлегло от сердца, пронесло и на этот раз...
На следующий день с утра Алекс и Сой повели меня в магазин. И снова странно ощущение. Я знала, что такое магазин, с одной стороны у меня не вызвало удивление, развешенные вдоль стены вещи. Хотя с другой стороны, все во мне протестовало. Как можно брать чужие, неизвестно кем сшитые платья. Одежду шили женщины и для себя, и для своих близких. Рукодельничая, они пели старинные песни - заговоры, творя не только красоту, но и охрану от болезней. А тут? !?
И непонятно, зачем тут присутствие мужчин? Им какое дело, до женской одежды! Я со страхом глядела на них. Они что будут помогать, мне одеваться? Почему не уходят?
Появилась женщина с усталым равнодушным лицом, окинула меня взглядом и пригласила куда-то пройти. Оглядываясь на Алекса, но стараясь вести себя естественно, пошла за ней. Она провела меня небольшую комнату, стены которой с трех стороны были зеркальными, а дверь заменяла портьера.
– Раздевайся, - сказала она, - я сейчас принесу самое лучшее, как просят твои провожатые.
– Раздеваться? Здесь?
– я не верила своим ушам. Обнажаться перед зеркалом нельзя. Оно вытягивает силу из обнаженного тела, вредит женской сути.
– Ну, если тебе привычнее перед мужчинами, можешь отдернуть занавеску, - улыбнулась она, и вышла, оставив меня одну.
Я не шевелилась, во мне боролись два чувства: сознание того, что нельзя и что необходимо для моей же безопасности. Победило первое. Переселить себя не смогла. Дрожащей рукой отдернула занавеску, с намерением, все рассказать, встретилась с встревоженными глазами Алекса, и растерялась. Он кинулся ко мне:
– Что?
– испуганно спросил он.
– Не могу,- прошептала я, - лучше убей!
– Майя, что случилось, посмотри мне в глаза, - мою руку взял Сой.
– Лучше убейте, - повторила я, и вдруг меня обожгло как огнем, ярость и гнев вспыхнули внутри, и вырвались криком: - Я не буду раздеваться! Ни за что! Лучше убейте сразу.
Мужчины испуганно переглянулись, подошедшая женщина с ворохом платьев, ошалело открыла рот:
– Что это с ней?
– Не хочешь, не надо, - кивнул Сой, - но сегодня праздник, тебе надо выбрать платье. Ты же хочешь выглядеть красивой? Там будут танцы. Алекс, да и я хотели бы с тобой потанцевать. Ты же понимаешь, джинсы не совсем подходят для праздника?