Прикосновение

Лирмант Елена

Я сидела, не отрывая глаз от браслета. Небольшая, черная, ажурная вещица, состоящая из выплетенных тонкой перекрученной проволочкой древних рун. Браслет лежал на основании настольной лампы, одетый на выключатель. Я узнала этот браслет. Он когда-то принадлежал мне.

– Что с вами?
– спросил участливый доктор, но голос его как-то проснулся и напрягся.

– Это ваш?
– спросила я его, показывая глазами на браслет.

– Нет, не мой, - ответил мужчина, отводя от меня глаза.
– Он вам нравится?
– быстрый взгляд из опущенных ресниц пробежал по моему лицу и ушёл в сторону.

– Он у вас по праву, или как сувенир, - спросила я, сама не ожидая от себя, что буду так настырна.

– Он ждет хозяина, - ответил врач, уже не стесняясь, разглядывая меня.

– Можно?
–

взяла в руки браслет. В голове закрутились странные вопросы, но почему-то не удивившие меня. Я воспринимала их как само собой разумеющееся: - Такой тёплый, родной. Сколько лет не держала его в руках. А почему он здесь? Он не должен быть здесь?

Даже сейчас, когда пишу эти строки, эта странность поражает. Как можно узнать вещь, которая якобы принадлежит тебе, если на самом деле, ты ее никогда не видела. Почему в тот момент, это не насторожило меня?

Пальцы сами пробежались по рунам, и сама не пойму как, браслет оказался на запястье. И в то же мгновение передо мной сгустился воздух, стал дрожать и тускнеть, и где-то в глубине этого шевелившегося марева показался знакомый до боли пейзаж. Вскочила и, не раздумывая, шагнула внутрь. Ледяной воздух окутал тело, ощущение, что падаешь с высокой скалы, все быстрее и быстрее, потом толчок - и ты стоишь в середине поляны. По четырем краям каменные арки, а между ними косые камни, направленные против часовой стрелки. Ни удивления, ни страха в тот момент не было. Была только мысль, надо успеть, пока меня никто не видел. Иду в том направлении, где тропинка красиво извивается между наваленными грядами камнями. Иду, почти бегу. Вот, каменные гряды начинают уменьшаться, и исчезают перед распутьем, двух дорог, та, что слева ведет к ажурной ограде и упирается в калитку, перед которой голая земля, несмотря на высокие травы колыхающиеся вокруг мертвого грунта. Я смотрю в том направлении, и сердце начинает бешено колотиться. Нет, мне туда нельзя. Надо пойти налево. Иду мимо красивых особнячков с разнообразными стеклянными верандами, перехожу крутой мостик, перекинутый через канал с зеленой водой. Вот и площадь. В центре огромное косое здание, похожее на гранитный утес, чьи верхние этажи выпирают над нижними, как огромный козырек. Огромные двери преграждают путь, тихонько толкаю их, и они бесшумно открываются. Здесь нет охраны, я это точно знаю. Чужой сюда просто не войдет. Никого не вижу. Знаю, что то, что ищу должно быть где-то под землей, нахожу лестницу, ведущую вниз, спускаюсь и иду по длинному безлюдному коридору, открывая двери. Даже тогда я как-то не думала, что я делаю. Я просто знала, хотя сказать конкретно, что в тот момент знала, не могу. В памяти ничего не осталось.

И вот, наконец, огромная комната, освещенная неизвестно как в яркий белый цвет. Плафонов не помню. В середине комнаты на столе лежит прикрытый белой простыней молодой человек, вырезанный из белоснежного мрамора. Приближаюсь к нему. Какой он красивый! Глажу холодные щеки. Наклоняюсь, прижимаюсь губами к приоткрытому рту и выдыхаю воздух. Ничего. Вспоминаю, что где-то читала, как на крайнем севере женщина отогревала мужчину. Скидываю ткань, прикрывающую тело до пояса, раздеваюсь, и прижимаюсь к этой холодной фигуре животом, грудью и ногами. Обнимаю его голову, поворачиваю к себе и опять дышу в приоткрытые губы. Омерзительное чувство. Через несколько минут ощущение камня исчезает, тело юноши становится теплым. Вздыхаю облегченно и поднимаюсь с каменного ложа. Второпях натягиваю джинсы и долго не могу надеть футболку.

– ...айдари!, - слышу восклицание.

И тут моя голова проскальзывает в ворот, и я вижу перед собой эдакого идеально сложенного парня, словно сошедшего с постамента Музея скульптур. Он стоит передо мной нагой и удивленный, на его лице широко раскрытые глаза и обиженное выражение.

– Что вы здесь делаете?
– почти кричит он, - где она?

И именно в этот момент я понимаю, что происходит нечто странное. Я понимаю язык, на котором говорит этот молодой атлет. Но совсем не понимаю, что я тут делаю. Зачем оживила статую, на кой мне это надо было? Лучшая защита - нападение. Хмурюсь и выдаю "на-гора!":

– Молодой человек, прежде чем задавать вопросы, соблаговолите одеться. Как вам не стыдно стоять в таком виде перед незнакомой женщиной!

– А вы женщина?
– удивление на лице атлета неподдельное. От такого хамства начинаю злиться. Но ловлю его взгляд, направленный на мои ноги, и понимаю, он смотрит на джинсы. Ах, да, наверное, в штанах здесь ходят только мужчины. И тут до меня начинает доходить, я не только понимаю этот странный язык, но я умею на нем говорить. Откуда? Господи, что я тут делаю? Надо бежать. Бежать обратно в то странное место. Смотрю на браслет, одетый на запястье, и понимаю, что все дело в нем. И зачем я его надела!

Бедняга краснеет, резко поднимает с пола ткань и опоясывается ею, не переставая бормотать:

– Вы должны сказать, где она! Мне сказали, она меня разбудит...

Ну, влипла. Спокойнее. Его должна была разбудить какая-то девица, но это, не знаю зачем, сделала я. Он не видел, кто его оживил, поэтому сделаю вид, что "нас здесь не лежало" и быстро удаляюсь.

– У меня приказ, проследить, когда вы проснетесь, чтобы не испугались, вели себя тихо и не буянили, чтобы нагишом не бегали по городу. Одевайтесь и идете домой. К вам придут и все объяснят.

– А что мне одеть?
– резонно спрашивает он, оглядываясь кругом. Комната абсолютно пуста, и похожа на морозильную камеру в морге. Мне и самой уже как-то становится холодно. Лихорадочно ищу ответа.

– Подождите здесь, - говорю ему, - я пойду и спрошу. Как-то не подумала, что на вас не будет одежды. А вы, если долго меня не будет, поднимайтесь наверх, и тоже попробуйте найти ваши штаны, ведь где-то они лежат?

Говоря это бочком, бочком, добираюсь до двери, закрываю ее с другой стороны и со всех ног бегу к выходу. Выбежав из здания, останавливаюсь, пытаясь вспомнить, куда мне идти. И тут опять подступает страх. До боли знакомый, пережитый мною в детстве.

Мы играли в прятки с мальчишками, и я так хорошо спряталась, что меня никто не нашёл. Устав искать, мои друзья разбежались по домам, а я продолжала сидеть зарывшаяся в груду старых пустых коробок из под фруктов позади магазина. Когда мне надоело сидеть, и я вылезла, передо мной стоял большой дядька с красным носом, именно такой, о котором рассказывала мама, тот, что приходит за непослушными девочками, сажает их в мешок и уносит в глухой лес, чтобы там убить. И что больше всего испугало меня, в руках он держал огромный тюк наполненный чем-то круглым... Бежать я не могла, мне нужно было бы пройти мимо него, а это значит, он схватит меня и посадит в этот самый наполненный непослушными девочками мешок. А другой выход - чёрный вход в магазин, где работают строгие дяди и тёти, которые всегда гоняли нас малышню из внутреннего двора. Все эти рассуждения пронеслись в моей голове за одну секунду. Выбрав из двух зол меньшее, я завизжала, как будто меня режут, и бросилась к двери черного входа. Я напугала не только продавцов и кассиров, но и посетителей, был большой переполох, вызвали наряд полиции. И меня орущую, всю в слезах, дядя полицейский понес домой. Мама услышала крик дочери с четвертого этажа, она бросилась вниз и чуть не выцарапала глаза дяде полицейскому, который пытался удержать в руках извивающуюся, кричащую от ужаса девочку. В ту ночь, я долго не могла уснуть на руках отца, постоянно всхлипывала и просыпалась от страха. Из всей этой истории больше всех пострадал только бедный грузчик-алкоголик, который и так перепугался, когда от него с визгом бросилась маленькая девочка, так еще и мальчишки, мои друзья, довели бедного мужчину до психушки, прося у него мешок с непослушными девочками.

Вот и сейчас, знаю, что надо вернуться туда, откуда я пришла, но там меня ждет что-то страшное и смертельно опасное. Я чувствую это как затравленный зверек. Скорее отхожу от двери, заворачиваю за угол косого здания и, прижимаясь к стене спиной, ищу выход из создавшегося положения: Где я? Что это за незнакомый город? Куда бежать? Где можно спрятаться? И тут до меня доносится мужской голос:

– Вы не видели здесь девушку, женщину? Она должна быть странно одета? Её ищут!

Мои ноги сами, без моей помощи пустились бежать, я обогнула здание и понеслась в тот странный дом, куда мне нельзя, но где, мне помогут. Я уверена в этом, почему не знаю. Несусь по переулкам, перепрыгиваю через каналы, словно мне снова лет шестнадцать. Бегу туда не знаю куда, но страх сильнее логики, и я бегу. Вот и дом. Я его знаю.