Приличной женщине нельзя...
Шрифт:
— Аленушка, ну ты что! — он даже отшатнулся. — Клянусь, я не знал, какая тату будет. Да не дергайся ты, дай кремом смажу!
— Сама разберусь! — огрызнулась я, заматывая руку отобранным у него бинтом.
Снизу донесся шум включенного телевизора, мой телефон пискнул — машина подъехала.
Я постаралась спускаться на цыпочках, чтобы производить как можно меньше шума. Натягивала сапоги, оглядываясь на дверь гостиной, как воровка, накинула дубленку, даже не застегивая, так хотелось поскорее отсюда убраться.
Меньше всего мне
Демьян отодвинул меня и помог отпереть дверь — замок никак не поддавался дрожащим рукам.
Незастегнутая, растрепанная, я выскочила на улицу и поспешила к такси, остановившемуся у соседнего дома.
— Ален! Давай поедем к тебе и там поговорим! — Демьян удержал дверцу машины, когда я попыталась ее захлопнуть за собой.
— Нет, Демьян, все! Это должно было закончиться рано или поздно, это закончилось! — я почему-то всхлипнула и еще раз подергала дверь. — Отпусти, пожалуйста. И застегнись, замерзнешь!
Его пальцы дернулись к молнии косухи, и я воспользовалась этим, чтобы захлопнуть дверцу. Таксист не стал медлить и рванул с места.
Я смотрела назад, пока мы не свернули на дорогу, ведущую к шоссе.
Демон стоял посреди улицы, медленно стягивая с себя шарф. Последнее, что я увидела — как он роняет его в снег.
…не жалеть о совершенных ошибках
Все звонки Демьяна я сбрасывала, ВКонтакте занесла его в черный список и, подумав, вообще закрыла страницу. Волны стыда накатывали на меня с неизбежностью морского прибоя, заставляя корчиться от воспоминаний о моем позоре.
Чтобы не возвращаться мыслями к моменту бегства, я занимала себя чем могла — промывала и мазала татуировку, пересаживала цветы, разбирала вещи в гардеробе, отмывала вытяжку на кухне — все это под громко орущий телевизор, забивающий голову чужими проблемами.
Татуировка, кстати, мне очень нравилась. Часы выглядели стильно, а тринадцатый час на циферблате напоминал о Джарете — Короле Гоблинов из «Лабиринта». Демьян чем-то напоминал его — поведением, глэм-роковым стилем и моим отношением к нему. Он притягивал подсознательно и отталкивал, если я включала разум.
В общем, тату мне шла — мастер был хорош. Но бесила страшно — тем, что заставляла вспоминать и тосковать по несбыточному.
Стало намного легче, когда прилетела Машка, и жизнь вернулась в обычную колею.
— О, мам, отличный цвет волос! — заявила она, обняв меня в аэропорту. Вот и вся реакция на мои безумства! На татуировку лишь скосила глаз, прокол в ухе вообще не заметила.
Зато все время пока мы шли к стоянке трещала, не затыкаясь.
В Лондоне было прекрасно все — музеи, музыка, парки, магазины, уличные украшения, еда, люди, улицы, папины друзья!
Папины друзья были прекрасны настолько, что
Поэтому вечером я позвонила бывшему мужу и аккуратно поинтересовалась, у кого из его приятелей-алкоголиков голова лишняя. А то можно исправить.
— За кого ты меня принимаешь? — оскорбился он. — Они нормальные айтишники, по большей части женатые.
— Так. И кто из них подкатывал к твоей дочери?
— Никто! — он возмутился повторно. — Клянусь своей потрепанной печенью.
— Поклянись мозгом, — потребовала я. — Его пересадить нельзя.
— Чем хочешь поклянусь, даже самым дорогим!
— Я была уверена, что это мозг и есть…
— Вот за что я тебя люблю Ален, — вздохнул мой бывший. — Так за то, что ты единственная во мне ценишь не деньги, не рабочую визу и даже не мужское достоинство…
— В твоем случае — мужской недостаток, — хмыкнула я.
— Раньше ты не жаловалась.
— Раньше, дорогой, я знала только обычные шоколадки, но недавно в наш гастроном завезли сникерс-макси, на двадцать процентов больше… — мурлыкнула я в трубку.
— Аж прям на двадцать…
— На тридцать, — прикинув в голове соотношение, обрадовала я его.
— Понял, отползаю, — вздохнул экс. — Не, Ален, серьезно, если Машка в кого и втрескалась, то исключительно платонически и безответно. Если что, сам ему оторву — и не только голову.
Я бы сказала, что все стало как раньше, если бы не эти вечные напоминания о Демьяне! То вдруг вылез в разговоре с бывшим, то в тот же вечер я увидела смешной ролик про сравнение размеров «Кит-ката», совсем как в нашем разговоре. То Машка, недели через полторы после возвращения, вдруг заявила, что желает кататься на коньках.
Я отнеслась к идее с энтузиазмом, но она, поездив немного по ледяным колдобинам катка в хоккейной коробке у нас во дворе, вдруг предложила:
— А давай поедем на ВДНХ с тобой? Там лед нормальный, наверное.
— Нет! — я аж вскрикнула.
— Ну тогда в Парк Горького…
— Говорят, там народу битком, — я взяла себя в руки и на это предложение ответила чуть более вменяемо. — Езжай одна, если хочешь. Я и кататься не умею.
— Я хочу с тобо-о-о-о-ой, — заканючила она. — Одной скучно! Ну ты просто посмотришь!
Я стойко выдерживала ее многочасовые вопли в младенчестве, но сломалась на нытье подростка и всего-то через пару часов непрерывного «Мам! Мам! Мам!» согласилась на каток у ГУМа.
Удовольствие от катания получила правда одна она, потому что я постоянно оглядывалась по сторонам, шугаясь каждого парня со светлыми волосами.
— Пойдем, тут неподалеку отличный безалкогольный глинтвейн, — увела я наконец дочь из опасного места.
Хотя если подумать — сейчас все места опасные. Москва большая — Демьян верно сказал. Но центр маленький и мест, где в зимние выходные гуляет народ не так уж и много. Если он решит пройтись знакомыми маршрутами — будет неловко.