Прилив победы
Шрифт:
— Слишком далеко на север, — пророкотал Ситтас. Теперь, когда началось настоящее дело, у огромного полководца больше не возникало трудностей со сдерживанием веселья. Его густые брови нависали над полуприкрытыми глазами, а губы были поджаты, словно грек только что съел лимон.
Аббу мрачно посмотрел на него.
— Здесь! — повторил он. — Корабли в Уче большие. Оба. Всю армию можно переправить через реку за один день. А на другом берегу в трех местах есть хорошие площадки для высадки.
Он снова склонился над картой, на этот раз с меньшей неохотой, предвкушая грядущий триумф.
— Здесь. Здесь. Здесь, — каждое слово сопровождалось постукиванием пальцем по разным точкам на карте. Аббу указывал на места для высадки на противоположном берегу Чинаба. — Я бы воспользовался вторым. Там нет почти никакого риска, что корабли сядут на мель.
Мгновение Аббу колебался. Но на этот раз его колебания вполне вызывали уважение. Как и любой мастер разведки, Аббу ненавидел любые неточности в описании местности.
Но… Аббу был лучшим разведчиком из тех, кого когда-либо задействовал Велисарий, поскольку отличался скрупулезной честностью и дьявольскими способностями.
— Я не могу быть уверен. Мы сами не перебирались через реку, потому что брода там нет. Но с виду у второй площадки река глубокая, без каких-то скрытых отмелей или наносных песчаных островов. Даже пляжа нет. Поэтому жители рыболовецкой деревни построили небольшой причал над водой. Конечно, слишком маленький для наших судов, но тот простой факт, что он там есть, означает: мы можем разгружать большие суда и не встать на мель.
Ситтас все еще хмурился.
— Слишком далеко на север, — снова проворчал он. — И город, и площадка на другой стороне реки. Двадцать или тридцать миль от развилки Чинаба и Инда. Не пойдет. — Он выпрямился и посмотрел на Велисария. — Возможно, нам стоит придерживаться изначального плана. Захватить эту сторону Инда и поставить укрепления непосредственно у места ответвления Чинаба.
Велисарий не стал отвечать немедленно. Он понимал нежелание Ситтаса, но…
«Как будет удачно, если нам удастся все это провернуть!»
«У вас совсем не будет пути для отступления», — заметил Эйд.
— Ни единого пути для отступления, — эхом повторил Маврикий. Конечно, хилиарх никак не мог слышать голос Эйда, но ситуация была настолько очевидной, что Велисарий не удивился совпадению их мыслей. — Если все пойдет не так, мы окажемся в ловушке и малва просто закроют крышку. Чинаб у нас справа, Инд слева…
Ситтас покачал головой.
— Не могу сказать, что меня особо беспокоит это. После того как мы ворвемся в Пенджаб — где бы мы ни ударили и где бы мы ни установили полевые укрепления, — «путь для отступления» в любом случае — это во многом самообман.
Он кивнул в сторону армии, стоящей лагерем прямо перед шатром и невидимой за кожаными стенами.
— Ты знаешь не хуже меня, Маврикий, что у нас не будет возможности отступать по местности, по которой мы только что прошли. Даже если бы мы могли прервать контакт с малва после того, как начнется сражение. Что маловероятно, учитывая, насколько их больше, чем нас.
— Мы уже очистили местность от провизии, — сказал Велисарий, соглашаясь с Ситтасом. — И дело шло туго. Если бы крестьяне не были в панике, наслушавшись про устроенную малва резню в Синде, и не убежали, то нам могло бы и не хватить припасов, чтобы добраться даже сюда.
Маврикий слегка поморщился, но спорить не стал. Территория, по которой прошла армия Велисария, с одной стороны обрамленная рекой Инд, а с другой — пустыней Чолистан, была — как и подозревал Эйд — гораздо менее голой, чем зарегистрировано в будущей истории. Но все равно ее нельзя было назвать «плодородной». Если бы убегающие крестьяне не оставили многое из уже собранного урожая позади, то римская армия оказалась бы вынуждена двигаться очень медленно из-за необходимости постоянно разыскивать продовольствие.
А так им удалось проделать весь путь за шестнадцать дней — быстрее, чем ожидали Велисарий и члены его высшего командования. Но после этого марша они начисто лишили землю всей легко собираемой еды. Попытка отступать по своим следам, будучи преследуемыми крупной вражеской армией, станет кошмаром. Большинство римских солдат никогда не доберутся домой живыми. И очень возможно, что всей армии придется сдаться.
«Сдаться» в руки малва означало провести довольно недолгий период времени в трудовом батальоне. Малва имели привычку заставлять своих пленников работать до смерти.
— Выиграть или умереть, — сказал Ситтас. — Именно так обстоят дела, независимо от того, где мы ударим по врагу в Пенджабе.
Он склонился над картой и положил обе руки на стол.
— Но я все равно думаю, что слишком рискованно отправляться внутрь развилки рек. Проблема не в отступлении, а в получении припасов по реке.
Велисарий прекрасно понял, что имеет в виду Ситтас. Чтобы добраться до римской армии, забаррикадировавшейся между Индом и Чинабом, грузовым римским судам придется плыть под огнем врага с западного берега Инда. Если же римляне поставят свои укрепления на противоположном берегу, ниже места ответвления Чинаба, то корабли с поставками смогут идти вдоль восточного берега.
Тем не менее…
Он почесал подбородок.
— Кораблям все равно придется плыть под огнем, Ситтас. Не таким серьезным, это верно, но все равно достаточным. Малва уже построили крупную крепость на западном берегу Инда, еще дальше на юг, и ты можешь быть уверен: они разместили там большие осадные орудия. Да, река значительно шире к югу от Чинаба, но не такая широкая, чтобы эти орудия не могли дострелять до противоположного берега. Поэтому независимо от того, где мы встанем, корабли с поставками, пытающиеся добраться до нас, окажутся под вражеским огнем.