Прилив
Шрифт:
Затем вернулась память. Слав вспомнил, как они падали, как корабль врезался в гигантский валун, и инерция удара бросила его на приборную панель. Затем… Затем он вспомнил, как кто-то вытащил его из корабля. Этот человек остался в памяти Слава как бесформенное размытое пятно. Он не мог вспомнить ни его лица, ни каких-то примет. Кажется, еще он спрашивал Слава, где лежит оружие… Это был пустынник. Да, точно: пустынный варвар! Почему он не убил Слава?
Юноша слегка приподнялся и понял: варвары взяли его в плен! Он у них в доме! Взгляд Слава выхватывал из полутьмы комнаты угрожающие
Чья-то тень упала на щель под покосившейся дверью. Слав сжался. Тело еще слабо повиновалось юноше, сопротивляться здоровенному варвару и думать было нечего. Шаги звучали все ближе. Дверь заскрипела и открылась.
На пороге стоял карлик в странной одежде и непомерных ботинках. Два черных глаза уставились на Слава.
— Волод, это ты? — произнес карлик писклявым голосом, и Слав понял, что перед ним ребенок.
— Что? — переспросил Слав. Как он его назвал?
— Они говорят, ты не Волод! — пояснил мальчишка, подойдя ближе. — Но ты ведь Волод? Правда?
Слав ничего не понял. Они принимали его за какого-то Волода, то есть за своего, пустынника, но как такое возможно? Наверно, лучше согласиться, пока варвары не убили его.
Слав доверительно улыбнулся, потрепав мальчишку по голове:
— Конечно, я Волод! А тебя как зовут?
— Мама, он не Волод! — заорал мальчик, опрометью бросившись вон. Тут же за дверью раздались голоса, и Слав обмер. Руки пытались нащупать что-нибудь потяжелее, но под пальцами была лишь жесткая простынь да одеяло из шкур.
Дверь распахнулась во второй раз. Сверху вниз на Слава смотрели трое: симпатичная женщина с усталым лицом, широкоплечий усатый варвар и согнутый годами старик. Женщина была в мужской одежде — в Дирне женщины не носили штанов, а из-за спины варвара торчала рукоять огромного меча.
— Очнулся? — спокойно проговорил мужчина. — Теперь скажи нам, кто ты? Волод или… не Волод? Тебя мать признавать не хочет.
Слав перевел взгляд на женщину и понял, что она и есть мать Волода, за которого его принимают. Слав, сын правителя Изагера, никогда не лгал и не нуждался во лжи. Лгут те, кто боятся. Кого он мог бояться в Дирне? Сейчас другое дело, но… Он все равно не сможет выдать себя за Волода, даже мальчишка раскусил его.
— Я… я не Волод, — признался Слав. Женщина ахнула:
— Тогда где мой сын? Почему на тебе его одежда? — она рванулась к Славу, но мужчины удержали ее.
— Подожди, Катя. Он никуда не денется, сейчас мы все узнаем. А ты выйди. Выйди!
Женщина подчинилась. Слав поймал ее ненавидящий взгляд, затем дверь захлопнулась, и они остались втроем.
— Сейчас мы поговорим. Советую не лгать мне, гмор, потому что твоя жизнь здесь не стоит ничего.
Варвар извлек из-за спины меч. Слав невольно отодвинулся к стенке, словно бы это могло его спасти, но пустынник просто сел, скрестив ноги, а меч положил рядом. Очевидно, длинный, висевший за спиной, клинок просто мешал бы ему сидеть. Острое лезвие было многозначительно направлено на пленника. Старик
— Итак… Катя правильно сказала. Ты не Волод, хотя здорово похож на него, и на тебе его одежда. Как ты это объяснишь, гмор?
Слав замялся. Взгляд юноши невольно приковывал клинок. Луч света, проникавший через щель в стене, падал на полированное лезвие, отражаясь ярким серебристым бликом. Это было красиво, но Слав понимал: красивое лезвие в любой момент может оказаться в крови. Его, Слава, крови…
Но что ответить? Ведь он ничего не помнит! Почти ничего… Падение корабля лишило его сознания, и до сих пор Слав с трудом вспоминал то, что было с ним в пустыне.
Варвар расценил его молчание по–своему:
— Молчишь, гмор? Тогда слушай: там, за стеной — десятки людей, которые разорвут тебя на части, стоит мне дать им сигнал. Говори!
— Я ничего не помню, — сказал Слав. И подумал, что слышал шум корабля спасателей. Почему же они оставили его этим варварам, не отбили у них? Быть может, был бой, и пустынники одержали верх? Тоже невероятно: даже такой клинок ничто против энерганов…
— Так уж и ничего? — усмехнулся варвар. Похоже, он не верил Славу. Старик молчал.
— Я не могу объяснить, откуда на мне эта одежда… и где моя, — стал говорить Слав. Светло–серые глаза варвара не отпускали его ни на секунду. — Я летел на корабле, потом произошло крушение. Больше я ничего не помню! Почти…
— Говори все, что знаешь, — варвар отвел глаза от Слава, чтобы выразительно взглянуть на меч.
— Я и говорю. Я всегда говорю только правду! — выкрикнул Слав. Его колотило. Славу хотелось выглядеть достойно — ведь он сын самого Изагера — но тело била дрожь: кипящий адреналин искал выход. К тому же в убогом жилище варваров было прохладно, из щелей под крышей дуло. О климатизаторах здесь и не слыхивали…
— А ты что скажешь, Прич? — спросил усатый, посмотрев на старика.
— В Пойме всякий знает, на что способны гморы. Говорят, вы создаете людей, выращиваете, как растения, а потом заставляете служить себе. Но это уже не люди. Может и ты такой же?
Это он об орках, понял юноша и помотал головой:
— Нет, я не такой.
— Говоришь, что летел на корабле, — продолжил Прич. — Зачем? Я стар, и не помню, когда гморы летали над нашими горами. Что вам здесь понадобилось?
— Ничего, — пробормотал Слав. — Это был тренировочный полет. Просто…
— Не–ет! — злобно протянул варвар. — Это не так. Гморы никогда просто так не летают. Они всегда что-то ищут. Что искали вы?
— Я… не знаю. Ничего.
— Не хочешь говорить? Ты смелый парень, в этом ты похож на Волода. Но глупый. Думаешь, гморы воскресят тебя? Я слышал о таких штуках. Не надейся: то, что от тебя останется, мы скормим песчаным зубинам.
— Я не лгу, — сказал Слав. — Но если ты мне не веришь, ответь: какой прок говорить правду, если вы все равно меня убьете? Какая мне разница?