Прилив
Шрифт:
— Сильные волны?
Задавшая вопрос женщина приближалась к Оливии. Одетая в длинный черный плащ пожилая седая дама с лицом, всю жизнь обращенным к морю.
— Немного.
— Бетти Нурдеман.
— Оливия Рённинг.
— У вас нет багажа?
Оливия держала в руке спортивную сумку, которая исполняла роль своего рода багажа. Она ведь приехала всего на одну ночь.
— Только вот это.
— Вы взяли, во что переодеться?
— Нет. Зачем?
— Чувствуете, дует бриз? И он будет только усиливаться. А если еще и дождь пойдет,
— Нет, и для этого у меня есть второй свитер.
Бетти Нурдеман покачала головой. Эти жители материка всегда наступают на одни и те же грабли. Если в Стрёмстаде светило солнце, выезжали на остров в плавках и в масках, а потом неслись к Леффе, чтобы купить дождевики, резиновые сапоги и еще бог знает что.
— Пойдем?
Оливия последовала за провожатой. Здесь лучше не отставать. Они проходили мимо лежавших на пристани рыболовных ловушек. Девушка указала на них:
— Они для ловли омаров?
— Да.
— Их здесь много ловят?
— Не так много, как раньше. Сейчас рыбакам разрешено иметь только четырнадцать ловушек, а не сколько угодно, как это было прежде. Но так даже и лучше, омары в этих краях почти исчезли.
— Жаль, мне нравятся омары.
— А мне не очень. Первый раз, когда я их ела, оказался для меня и последним, с тех пор я ем крабов. Вон те омаров любят! — Бетти показала на огромные яхты у причала чуть поодаль. — Норвежцы. Они причаливают сюда и скупают всех пойманных нами омаров. Глядишь, скоро купят Нордкостер целиком.
Оливия рассмеялась. Вполне объяснимо, что между разбогатевшими норвежцами и жителями острова возникают споры. Их разделяет слишком маленькое расстояние.
— Но рыбалка начинается только в сентябре, так что пусть пока успокоятся… или привезут несколько штук из Америки, как сделал разок один господин по имени Магнуссон.
— Кто это?
— Я покажу, когда будем проходить мимо.
Они шли наверх мимо небольшого скопления деревянных домов у воды. Красно-черные рыбацкие хижины. Ресторан «Страндкантен». Несколько лавок с безделушками: смесь островного китча и старых снастей. А еще прачечная «У Леффе». И «Рыба Леффе». «Лодки Леффе». И «Веранда Леффе».
— Смотрю, этот Леффе везде успевает?
— Да, мы на острове называем его ВП, «всего понемногу», он вырос на восточном побережье. Один раз он поехал в Стрёмстад, у него заболела голова, с тех пор он живет здесь. Вон там!
Оливия и ее спутница поднимались наверх, оставляя порт позади. Узкую дорогу окаймляли домики и дома покрупнее. Почти все опрятные, аккуратные, недавно покрашенные. «Маме понравилось бы», — подумала Оливия и посмотрела туда, куда указывала Бетти. На роскошный, сделанный по специальному заказу дом, который красиво расположился на склоне перед морем.
— Это дом Магнуссона. Бертиль Магнуссон — знаете, владелец горнодобывающей компании? — он построил этот дом в восьмидесятых. Нелегально, без единого разрешения, а потом откупился.
— Каким образом?
— Пригласил к себе муниципалов, привез сотню омаров из Америки — и проблемы как не бывало. Жители материка играют по отличным от наших правилам.
Дальше их путь лежал в менее населенную часть острова. Бетти рассказывала, а Оливия слушала. Бетти любила поговорить. Оливии составляло немало труда следить за историями тех, кто незаконно вылавливал омаров, ходил налево с чужой женой или не ухаживал за огородом. Большие и мелкие провинности.
— А вот там, к слову, жил его напарник, тот, который пропал.
— Чей напарник?
Бетти метнула взгляд на Оливию:
— Магнуссона, о котором я раньше рассказывала.
— A-а… А кто пропал? Магнуссон?
— Нет, я же говорю, его компаньон. Не помню, как его звали. В общем, он пропал. Ходили слухи, что его похитили или убили, насколько я помню.
Оливия остановилась.
— Но как? Это произошло здесь?!
Бетти чуть усмехнулась, заметив ее удивление.
— Нет, где-то в Африке, сто лет назад.
Меж тем фантазия Оливии уже набирала обороты.
— Когда он исчез?
— Примерно в восьмидесятых.
Оливия разволновалась. Могли эти два события быть связаны?..
— Он исчез в тот же год, когда произошло то самое убийство женщины? У бухты Хасслевикарна.
Бетти резко замедлила шаг и повернулась:
— Так вы здесь для этого? Ради детективного туризма?
Оливия пыталась просчитать Бетти. Неужели вопрос ее расстроил? Оливия в двух словах объяснила, зачем приехала на остров. Сказала, что учится в Академии полиции и выполняет задание о береговом деле.
— Понятно. Значит, вы собираетесь стать полицейским. — Бетти недоверчиво разглядывала собеседницу.
— Да, собираюсь, но я еще не подготовилась к…
— Что ж, все люди разные. — Бетти тоже не сильно интересовали рассказы Оливии об учебе. — Хотя нет, он исчез не в год убийства на берегу.
— Когда он пропал?
— Задолго до того.
Разочарование неприятно кольнуло Оливию. Хотя чего она ожидала? Что найдет некую связь между исчезновением и убийством, как только окажется на Нордкостере? Убийством, разгадка которого к тому же ускользала от полиции все эти годы?
Они встретили несколько семей на велосипедах, и Бетти со всеми поздоровалась. После чего продолжила свое повествование:
— Но то убийство на берегу… никто на острове не может его забыть. Ужасно. Годами оно висело над нами.
— Вы были здесь, когда это произошло?
— Да, конечно. Где мне еще быть?
Бетти посмотрела на Оливию так, будто та задала самый глупый вопрос, который эта женщина слышала в своей жизни. Оливия решила не упоминать о существовании целого мира за пределами Нордкостера. Затем последовала длинная тирада о том, что сделала Бетти, когда прилетел вертолет «Скорой помощи» и остров заполонили полицейские и другие службы.