Приманка для хищника
Шрифт:
Она взяла со столика бутылку вина, уже вторую, и попыталась выцедить из нее последние капли.
— У-у-у-пс! Пустая.
Она фальшиво улыбнулась и, немного покачиваясь, поплелась к полкам, на которых красовалась внушительная коллекция алкоголя.
— Пора переходить на крепкие напитки.
Неужели это бледное, растрепанное создание, пьющее виски в три часа ночи, — Никола Чейз?
Первый раз в жизни ей нужна моя помощь, чтобы быть сильной. Взяв ее за плечи, я развернула ее в обратную сторону и усадила обратно на диван.
До свадьбы еще четыре недели.
За четыре недели можно много успеть.
Я
— Послушай, Ник, я твоя лучшая подруга. Ты всегда приглядывала за мной, теперь моя очередь о тебе позаботиться. Пусть эта ночь не принесла улова, но поверь мне, я выясню все. Следующие три недели я буду жить Ричардом Эйкерманом, думать о нем днем и ночью, спать и есть с мыслью о нем. Я последую за ним, куда бы он ни пошел — только, чур уговор, в мужской туалет заходить не буду, даже не проси, — и узнаю его тайны.
— Белл, — ее глаза наполнились надеждой. — ты правда сделаешь это?
— Я — леди Бонд, положись на меня.
Ники крепко сжала мою руку.
— Спасибо. Белл.
— Детка, для меня твои желания — закон. Поэтому я сяду на хвост Ричарду, буду красться за ним повсюду, как тень. Полагаю, это будет довольно весело…
Разрази меня гром, да Ричард просто унылый ублюдок!
Каждый день он обедает в одно и то же время в одном и том же ресторане, кроме среды, когда по каким-то одному ему ведомым причинам он не выходит из здания до вечера. Если не считать той памятной ночи, которую я провела у его арендованного дома в викторианском стиле, он всегда уходит с работы ровно в девятнадцать ноль-ноль и приезжает домой на такси сорока минутами позже, если нет пробок, конечно.
На исходе второй недели слежки я поняла, что он не просто меняет костюмы каждый день — у него есть костюм на каждый день недели, костюм для понедельника, костюм для вторника, в пятницу он почему-то всегда в «Армани».
Ричард оказался очень симпатичным, но абсолютно не в моем вкусе. С другой стороны, нам с Ники, к счастью, всегда нравились разные мужчины.
Правда, под стандарты Ники он тоже не вполне подходил. Когда мы учились в университете, она с ума сходила по худощавым, длинноволосым, аморальным типам. Она привозила их домой на выходные, чтобы попугать своих невероятно консервативных родителей. После всего этого Ричард, видимо, показался им посланцем небес. У него прекрасная работа, блестящие перспективы и безупречная внешность — сияющие светлые волосы, стильные очки, модные костюмы, волевая челюсть. Определенно, не мой тип.
Неужели и у него есть свой мистер Хайд? Можно ли представить, как он, опасливо оглядываясь, проскальзывает в телефонную будку, сама невинность в ослепительно белых штанах «Кельвин Кляйн», а минутой позже появляется в потрепанном плаще и подштанниках, с пригоршней визиток, взывающих: «Позвони мне, и тебя опалит огонь моей страсти»?
И не будем забывать об основной проблеме: есть ли у мистера Хайда тайная возлюбленная?
Он встречается с Ники всего пару раз в неделю, значит, занят по горло, но интересно чем? Трудно представить, что в жизни этого зануды может существовать нечто, заслуживающее внимания.
Не знаю, с чего я взяла, что слежка за Ричардом может оказаться увлекательным занятием. Тащиться пешком последние тридцать миль от Келанга до Сингапура, после того как мотор сорокалетнего автобуса, на котором я ехала, приказал долго жить, и то было веселее.
За последние двенадцать дней, проведенных в рыдване Ники, я прочла все ежемесячные журналы, от «Космо» до последних дешевых бульварных листков. Я переступила порог отключения мобильного телефона Ники, благодаря участию во всех журнальных конкурсах типа «позвони и выиграй» и многочисленным докладам о перемещениях Ричарда. Все они обычно гласили «только что приехал на работу» или «только что отправился домой».
Я играла в «крестики-нолики» на запотевшем окне, мысленно раскладывала пасьянс, выискивала новые морщинки (их оказалось пугающе много) в зеркале заднего вида и возобновила свое знакомство с шоколадными батончиками всех доступных в Европе видов, что было не таким уж плохим способом провести… нет, не буду говорить «время». Слишком много его оставалось, несмотря на все эти увлекательные занятия.
На моей правой ягодице навечно отпечатался след от пружины, а поясница затекла от постоянного сидения на месте.
Меня немного развлек паук, который плел свою паутину между форточкой и зеркалом заднего вида, его длинные ноги, казалось, дирижировали незримым, беззвучным оркестром.
Плетение паутины заняло у паука часа два, потом зеркало отвалилось.
Пожалуй, это напоминает нашу жизнь. Но такие мысли еще больше вгоняют меня в депрессию.
Помимо всего прочего, благодаря моим изысканиям (зевок), я узнала, что парень из соседнего здания, пристанища конторы топографов, завел интрижку со своей секретаршей; симпатичная девчонка итальянского типа, кассирша в местной закусочной, крутит роман с двумя парнями одновременно; а старший партнер в адвокатской конторе Ричарда находит в своей организованной, наполненной «Виагрой» жизни место для встреч с женой, бывшей женой и двумя любовницами. Ричард же, по всей видимости, только работал, спал и занимался всякими малозначительными делами, из которых, собственно, и состояла его скучная жалкая жизнь.
Проявив не свойственную ей находчивость, Ники оповестила всех, что мое возвращение откладывается на пару недель, и это позволило мне не только избежать встречи с Ричардом, но и отсрочить свидание с мамочкой — Кровавой Королевой Кикимор.
Избегать Ричарда было несложно — за последние две недели он всего пару раз заглянул к Ники, и у меня зародилось сомнение. Может, Ники беспокоилась, что он влюбится в меня с первого взгляда? А теперь при встрече он скорее всего опознает меня как сумасшедшую, которая вечно сидит в машине у дверей его офиса.
В пятницу вечером, в пятнадцать минут седьмого, я по-прежнему занимала ставшую привычной позицию у дверей Ричардового офиса и вполглаза читала старый номер «Компании». «Остин- аллегро» продолжал потихоньку разваливаться, а я мечтала оказаться на Бонди-Бич в окружении симпатичных попок, желательно с холодной бутылкой пива в руке. Шла вторая неделя слежки.
В перспективе маячило только сомнительное развлечение в виде сопровождения Ричарда домой в девятнадцать ноль-ноль и дальнейшего сидения у него под окном в ожидании, пока не погаснет свет в спальне. Но тут произошла неожиданная вспышка активности. Ричард вышел раньше.