Принадлежащая грешнику

Херд Мишель

— Ты тоже.

Отпуская его, я смотрю, как он отводит свою команду, чтобы они могли подойти с правой стороны территории. Левая сторона обращена к воде, так что остается только передняя часть, через которую мы с моей командой можем прорваться.

Средь бела дня, блять.

Я не могу ждать наступления ночи. Я не могу рисковать тем, что этот ублюдок ускользнет у меня из рук.

— Пошли, — говорю я, поднимая свой автомат.

Все носят наушники и хорошо вооружены. Надеясь, что Колин нашел

хорошее место, откуда он сможет убрать любого из сицилийцев, пытающихся сбежать, мы медленно подкрадываемся ближе ко входу.

Место запущенное, но кое-какое укрытие обеспечивают куски бетона. Мы движемся по левой стороне здания, а вода находится рядом с нами, и мы осторожно пробираемся по рыхлым кирпичам и обломкам. Я нахожу маленький люк в одной из стальных дверей.

Я жестом приглашаю мужчин войти и наблюдаю, как каждый из них пригибается и пролезает через отверстие. Спускаясь, я пробираюсь на фабрику, затем приседаю, держа оружие наготове, и осматриваюсь по сторонам.

Стены покрыты граффити, а в потолке есть отверстия, через которые проникает свет.

Я окидываю взглядом группу людей, стоящих по кругу. Похоже, они спорят о тех, кого потеряли.

Затем мой взгляд останавливается на Финне. Он наблюдает за сицилийцами со скучающим выражением лица, скрестив руки на груди.

Попался, ублюдок.

— Готовы? — Я бормочу в наушник, мое сердцебиение ускоряется от предстоящего действия.

' Готов ,' — отвечает Колин.

'На позиции,' — раздается голос Уилла в наушнике. ‘Не убивай их всех. Оставь немного для меня’.

Я тихо хихикаю, затем отдаю приказ:

— Атакуем.

Воздух наполняет быстрая стрельба, запах пороха наполняет мои легкие. Группа сицилийцев разбегается в разные стороны, Финн убегает в тыл.

Мой пулемет вибрирует в руке, когда вылетает одна пуля за другой, пронзая тела сицилийцев, пытающихся спастись бегством.

Финн бежит к дверному проему и проскальзывает внутрь как раз в тот момент, когда я осыпаю пулями то место, где он был.

Продвигаясь вперед, мы с моими людьми продвигаемся вглубь склада. Я бегу за Финном, каждое нервное окончание в моем теле в состоянии повышенной готовности к любым резким движениям. Я продолжаю осматривать разрисованные граффити стены, проверяя, нет ли дыр в земле, чтобы не наступить ни в одну.

Выходи и встреться со мной лицом к лицу.

Я укрываюсь за стеной, затем приказываю:

— Уилл, сообщи мне последние новости.

'Я в каком–то гребаном туннеле' — В наушнике гремит громкая стрельба, — ‘Гребаные крысы. Здесь пахнет, как в канализации’.

Уголок моего рта приподнимается, и, убедившись, что мне можно двигаться, я врываюсь в комнату.

Увидев старую лестницу, я бросаюсь вверх и нахожу Финна там, где он прячется за обломком стены, прямо у

огромной щели.

Даже ни о чем не думая, я бросаюсь вперед и, схватив ублюдка, мы оба проваливаемся в щель.

Я сильно ударяюсь о землю левой стороной тела.

Боль пронизывает меня дрожью, но я перекатываюсь и вскакиваю на ноги. Финн все еще качает головой, пытаясь встать. Бросаясь на него, я валю его обратно на землю. Я наклоняюсь над ним и начинаю дико размахиваться, мой кулак несколько раз бьет его по лицу.

— Это. — Удар . — Блять. — Удар . — Мой. — Удар . — Мир.

Отстраняясь, я поднимаюсь на ноги, хватая ртом воздух, когда ярость закипает в моих венах.

Финн стонет, переворачивается на бок и приподнимается. Посмеиваясь, он выплевывает немного крови.

— Иди нахуй, Лиам.

— Ты предал меня, — выдавливаю я слова сквозь стиснутые зубы. Достав свой Glock из-за спины, я направляю ствол на его колено и нажимаю на курок.

Финн издает вопль боли, зажимая руками рану.

— Пошел ты.

— Ты причинил боль моей женщине. — Я стреляю ему в другое колено.

Он корчится на земле, плача от боли.

Я подхожу на шаг ближе.

— Ты угрожал моему городу.

— Пошел ты! — Он кричит, изо рта у него летят слюна и кровь. — Тебе просто повезло, что он отдал тебе мафию, но ты этого, блять, никогда не заслуживал. У тебя не хватит смелости сделать мафию великой.

Я слышу, как приближаются мои люди, мой палец сжимается на спусковом крючке. Указывая на своих солдат, образующих плотную группу вокруг нас, я издаю горький смешок:

— Они верны мне. Они моя гребаная семья. — Я снова наставляю пистолет на Финна. — Киара сказала "да". Она выходит за меня замуж. Она родит мне будущее.

Финн пытается сесть, его кровь впитывается в землю и сухую траву под ним, затем он насмехается надо мной.

— Я попробовал ее первым.

К черту это.

Я протягиваю пистолет, и один из моих людей берет его. Я делаю выпад вперед, моя нога касается подбородка Финна. Его голова откидывается назад, и когда он падает на землю, я снова наклоняюсь над ним. Левой рукой я хватаю его за рубашку и дергаю его вверх, ударяя правым кулаком в нос. Я снова дергаю его и шепчу ему на ухо:

— Но ты не слышал ее стонов. Ты не чувствовал, как она кончает. — Я снова бью его кулаком по лицу, затем снова притягиваю его ближе. — Ты не слышал, как она сказала ”Я люблю тебя".

Бросив его на землю, я начинаю бить его кулаками по лицу, выдавливая слова:

— И. Ты. Никогда. Блять. Не. Услышишь.

Я продолжаю наносить удары, пока не чувствую острую боль в запястье, и Финн не превращается подо мной в кровавое месиво. Хватая ртом воздух, я смотрю вниз на проклятие моего существования. Его глаза – просто щелочки, взгляд пустой и безжизненный.