Принц, его свита и Я

Зимова Анна Сергеевна

– Да хоть русские, хоть зарубежные. Просто костюмы сказочных персонажей. Вы вольны в выборе нарядов, – сказала классная.

– А ты разве не в своём будешь, Мэри Поппинс? – Х. обернулась ко мне.

Многие захихикали. Всю алгебру я размышляла. Я спрашивала про костюмы не потому, что хотела вставить свои пять копеек. Родители, когда собирали мне сюда чемодан, не положили в него карнавальные наряды. Но я придумала, как выкрутиться. Я могу быть Красной Шапочкой. Это вполне достижимый костюм. Мама сошьёт мне элементарную пышную юбку из остатков её синего атласа: два шва, одна резинка. На белую блузку можно намотать шнурок, типа это корсаж. Ну, и у меня есть старый красный картузик 1 .

Небольшая плетёная корзинка в руках, которая зря пылится на шкафу, – вот и Красная Шапочка.

1

Головной убор с козырьком.

На переменке девочки стали слетаться в стайки и шушукаться. Они никогда не собирались все вместе, всегда разбивались на несколько группок. Надо идти страху навстречу, в конце концов, за спрос денег не берут. Я сунулась в одну из компашек и спросила:

– Красной Шапочкой быть, случайно, никто не собирается?

– Что? – не поняли они.

– Я хочу костюм Красной Шапочки. Просто сказала, чтобы не получилось повторений.

Они как-то странно на меня посмотрели.

– Ой, да будь ты кем хочешь! – сказала одна и скривилась: не мешай, мол.

Я отошла ещё недостаточно далеко, поэтому услышала за спиной:

– Ей-то это вообще зачем? У неё даже парня нет.

Но они тут же позабыли про меня:

– Так. Значит, с М. танцую я, если что.

– Так сказали же, что медленных танцев не будет.

– Да будут!

– Я тогда с Щ. танцую.

Я вообще, пока сюда не приехала, не думала, что мальчики – это парни. Но в сосновоборской школе девочки произносили это слово беспрестанно. С какой-то нездоровой радостью. Со смаком раскатывая первую «а», делая на неё максимальный упор: «Мой пА-А-Арень подарил мне фломастер», «Мой пА-А-Арень живёт на улице Кутузова». У всех них поголовно есть парни! Или они только собираются обзавестись парнями. Или с ними расстаются. Парень мог быть вообще вымышленным; некоторые мальчики из класса, я клянусь, даже не знали, что они чьи-то парни. Девочки жонглировали этим словом очень ловко. И делили мальчишек, как призы. Главное, чтоб «парень» был. Хоть в каком-то контексте. Чтобы произносить это слово в разговорах.

У некоторых, кстати, был прямо вот «парень-парень». З. ходила гулять с нашим одноклассником Ю. в парк, а Л. провожал до дома другой одноклассник. Это делало их избранными.

Я сперва не очень во всё это врубалась, но полненькая Света В. (ей я сохранила имя) помогла мне кое-что понять. Однажды, ещё в сентябре, когда мы вместе сидели на задней парте, она шёпотом спросила:

– А ты как со своим парнем общаешься?

Я не поняла:

– В смысле?

– Ты же приехала из Кингисеппа?

– Ну да.

– Так, значит, твой парень там остался? Как ты с ним общаешься? По скайпу? В телеге?

– Никак не общаюсь.

– То есть вы расстались?

И тут я поняла, что Света не рассматривает такой вариант – парня у меня нет. Вообще. Я ей так и сказала:

– Не обзавелась я парнем в Кингисеппе.

Она пристально посмотрела на меня и спросила:

– Так а почему тут не заведёшь?

Я промолчала. Две девочки на парте перед нами многозначительно переглянулись. Потом новость разошлась по классу: «Шура эта, вы не поверите, – сидите? – она без парня». И вот результат: возник вопрос, зачем мне идти на танцы, если парня-то нет. Да и цели его заполучить.

Так вот, костюмированный вечер. Я всё равно решила пойти. Мама ловко скроила и сшила мне юбку в духе Красной Шапочки, и белая

рубашка к ней подошла, и со шнурком всё получилось. В назначенное время я появилась в спортзале, где была густо «полита» серебряным дождиком ёлка. И не сильно даже выбивалась из массы. Да что там, мой костюм был лучше остальных. Некоторые девчонки вообще непонятно что на себя напялили. Если судить по паричку с синими волосами – Мальвина, но при этом в джинсах. У другой – ободок с кошачьими ушками и заячий хвост. Кто-то просто нацепил пёстрый картонный колпачок – вот и весь костюм.

Нам и Деда Мороза пригласили, на которого одноклассники реагировали вяло. Мы водили хоровод и отвечали на вопросы викторины. Наконец, Дед Мороз сказал:

– Пришло время, ребята, наградить участника нашей вечеринки в самом эффектном костюме! И думаю, что никто не будет спорить с тем, что им должна стать… Красная Шапочка! Александра!

Ну вот, я сделала солидный такой вклад в собственную популярность. Под жидкие аплодисменты я вышла к Морозу и получила от него маленького плюшевого зайчика с глазами-бусинками. Я поклонилась слегка одноклассникам. Я хотела сказать: «Спасибо, мне очень приятно…», но увидела, что на меня уже никто не смотрит, а девчонки опять о чём-то шушукаются. Так что я положила игрушку в корзинку (пригодилась всё-таки) и просто отошла от ёлки.

Но вот вышла классная и объявила:

– Ну а теперь начинаем дискотеку!

Свет сразу же приглушили, а по стенам заелозили разноцветные круги от прожектора, который установили на столе. И всех девочек из зала как сдуло. Они упорхнули стайкой за дверь, похватав свои пакеты и сумки, которые были свалены на скамейке у дверей.

Куда они? Они же хотели танцы.

Но вот одноклассницы вернулись. И это были уже совсем другие девочки. Ни колпачков на резинках, ни кошачьих ушек, ни хвостиков. Всё это они поменяли на кофточки с пайетками и блестящие короткие юбки. Яркие колготки и многочисленные браслеты. Туфли на каблуках и огромные серьги. Многие и запрещённой косметикой воспользовались: тут и там мелькали нарумяненные щёки, поблёскивали мерцающие яркие тени. Все девочки переоделись за каких-то пару минут. Заиграла музыка, и это была песня Красной Шапочки: «Если долго-долго-долго…»! Мне как раз в тему, но уже не хотелось.

Вот несколько одноклассниц, горделиво улыбаясь, уже встали в круг и стали танцевать. Другие оправляли платья и блузки и тоже готовы были влиться в дискотеку. А я стояла рядом. В своём красном картузе и синей юбке из двух швов, и с корзинкой.

Красную Шапочку уже сменили другие исполнители, а я всё не могла надивиться тому, как неожиданно изменились мои одноклассницы. И, главное, дружно.

– А ты почему до сих пор не переоделась? – прокричала мне Х., перекрывая певицу.

– Так я не знала, что нужно снова переодеваться. Сказали же, костюмированная дискотека!.. – крикнула я в ответ.

– Ну да. Сначала костюмы, а потом дискотека. Переодевайся, – пожала она плечами.

– Но мне не во что, – призналась я.

Я была уверена, что мы станем танцевать в костюмах мальвин, пиноккио и котов в сапогах. Х. прикрыла глаза, сверкнув при этом золотистыми тенями:

– У тебя нормальная одежда-то вообще есть? – и уплыла в танце.

Я смотрела на этих див и всё не могла осознать. Это же костюмированный вечер сказочных персонажей. А они вот так резко сменили курс. Я вот решила, что раз сказали… Раз тема мероприятия заявлена… А они переоделись. Абсолютно все. Как нечто естественное. Об этом просто нужно было знать? Для них вот это – вещи, о которых и не спрашивают, это подразумевается. Чего мне не хватает, чтобы их понять? Это какой-то ген, которого нет у меня одной? Со мной что-то не так?