Принц Госплана
Шрифт:
— Какая?
— Понимаешь, — сказал Петя, — если фигурка давно работает в Госснабе, она почему-то решает, что это она глядит в монитор, хотя она всего лишь бежит по его экрану. Да и вообще, если б нарисованная фигурка могла на что-то поглядеть, первым делом она бы заметила того, кто смотрит на неё.
— А кто на неё смотрит?
Петя задумался.
— Есть только один спо…
В следующий момент его что-то сильно толкнуло в спину, он перекувырнулся через перила и полетел вниз; Саша увидел похожую на бумеранг штуку, какую он уже видел на лестнице, — крутясь, она умчалась куда-то в направлении увенчанных неподвижным дымом труб на горизонте. Саша даже не успел испугаться, так быстро всё это произошло. Перегнувшись через перила, он увидел Петю, вцепившегося руками в перила
— Всё в порядке, — крикнул Петя, — костылявки максимум на один этаж сбрасывают. Сейчас я…
Но тут Саша заметил медленно подплывающий к Пете вдоль стены огромный глаз, похожий на круглый аквариум, до краёв наполненный синими чернилами.
— Петя! Слева! — крикнул он.
Петя освободил одну руку и пустил в синий глаз два красных шарика размером с клубок шерсти — от первого глаз дёрнулся и замер, а от второго с хлопающим звуком растворился в воздухе.
— Иди в шестьсот двадцатую, — крикнул Петя, перелезая через перила, — я сейчас приду, и будем твою игру докалывать.
Саша повернулся к выходу с балкона, и вдруг прямо перед ним с грохотом упала стальная решётка, расколов острыми зубьями несколько кафельных плит пола. Он шагнул назад, и вторая решётка с лязгом ударила в перила балкона. Саша поднял голову, увидел в близком бетонном потолке небольшой квадратный лаз, привычно подпрыгнул, подтянулся и вылез в узкий каменный коридор.
Впереди на пол падало квадратное пятно красноватого света. Прижимаясь к стене, Саша дошёл до него и осторожно глянул вверх. Там была узкая четырёхугольная шахта, и в ней, далеко наверху, горел факел и виднелся участок закопчённого потолка, — видимо, это была обычная коридорная ловушка, но сейчас Саша был на её дне. Наверху могли быть стражники, поэтому он встал на цыпочки и, осторожно ступая по веками копившемуся праху, пошёл вперёд. Впереди оказался поворот и в нескольких метрах за ним — тупик. Он двинулся было назад, но услышал, как в дальнем конце коридора лязгнула решётка, и остановился. Он попал в мешок. Теперь оставалось только одно: тщательно проверить все плиты пола и потолка — любая из них могла управлять решётками или поворачивающимися участками стены. Вытянув руки над головой, он подпрыгнул. Потом ещё раз. Потом ещё. Третья плита чуть-чуть поддалась. Дальше всё было просто: он ещё раз подпрыгнул, толкнул плиту руками и сразу же отскочил; плита выпала. Раздался грохот, и он привычно зажмурился, чтобы взлетевшая с пола пыль не попала в глаза. Немного погодя он шагнул вперёд. Теперь в потолке зияло прямоугольное отверстие, через которое можно было пролезть, а над ним вверх уходила стена с деревянными карнизами через каждые два с половиной метра — это расстояние на всех уровнях было одинаковым. Стоя на таком карнизе, можно было подпрыгнуть вверх, в прыжке схватиться за следующий, влезть на него, встать и повторить то же самое — и так до самого верха. На этой стене карнизов было шесть, и вся процедура заняла у Саши чуть больше минуты, причём он ни капли не устал.
Теперь он стоял в коридоре между стен из грубо обтёсанных каменных блоков. Впереди был колодец, и оттуда тянуло горьким факельным дымом. Саша заглянул вниз — метрах в пяти был виден ярко освещённый пол. Саша вздохнул, спустил в дыру ноги, повис над пустотой на руках и с некоторым усилием заставил себя разжать пальцы. Высота была не такой уж и большой, но плита, на которую он упал, ушла из-под ног и полетела вниз; уцепиться за край он не успел и после томительно долгого падения врезался в пол, в обломки только что расколовшейся плиты. Он не разбился, но удар и неожиданность оглушили — несколько секунд он с зажмуренными глазами сидел на карачках, вспоминая, как давно в детстве, страшной чёрной зимой, сильно ушиб копчик, прыгнув из слухового окна газовой подстанции на заиндевелый матрас внизу. А когда он, помотав головой, открыл глаза, оказалось, что он находится в той самой галерее с полосой орнамента на стене, откуда его вытащил Итакин, и на него, сложив руки на груди, смотрит тот же самый стражник в алом халате — это был он, в чём Саша убедился, глянув в нижний угол монитора и увидев там шесть треугольничков, обозначающих жизненную силу. Саша вскочил на ноги,
Level 8
Саша открыл глаза и с недоумением обвёл ими небольшую полутёмную комнату, на полу которой он лежал. Под ним был мягкий ковёр, на стене горела масляная плошка, а у стены стоял удивительной красоты сундук, окованный чеканными медными листами. Под потолком плыли клубы дыма; пахло чем-то странным, словно палёными перьями или жжёной резиной, но запах был приятный. Саша попытался сесть и понял, что не в состоянии пошевелиться: почти по горло на него был натянут похожий на обивку матраса мешок, перемотанный толстой верёвкой.
— Проснулся, шурави?
Изогнувшись червём, Саша перевернулся на другой бок и увидел воина в красном халате, сидящего на подушках. Рядом с ним дымился небольшой кальян, длинная кишка которого с медным мундштуком лежала на ковре. По другую сторону валялась Сашина сумка. Воин вынул из складок халата кривой нож, показал его Саше и захохотал.
— Да ты не бойся, шурави, не бойся, — сказал он, нагибаясь над Сашей. — Сразу не убил — теперь не трону.
Петли вокруг мешка ослабли. Воин сел на свои подушки и, посасывая кальян, задумчиво глядел, как Саша выпутывается из мешка. Когда он окончательно вылез и, сев на ковёр, стал растирать затёкшие ноги, воин молча протянул ему дымящийся шланг. Саша безропотно взял его и глубоко затянулся. Комната сразу сузилась и перекосилась, и вдруг стало слышно потрескивание масла в лампе — как оказалось, это была целая энциклопедия звука.
— Меня зовут Зайнаддин Абу Бакр Аббас ал-Хувафи, — сказал воин, подтягивая к себе раскрытую Сашину сумку и запуская в неё пятерню. — Можешь звать меня по любому из этих имён.
— Меня — Алексей, — наврал почему-то Саша. Из всех непонятных слов он разобрал только «Аббас».
— Ты ведь духовный человек?
— Я-то? — переспросил Саша, с интересом наблюдая за трансформациями комнаты. — Пожалуй, духовный.
Почему-то он чувствовал себя в безопасности.
— Вот я и смотрю, какие ты книги читаешь.
Аббас держал в руках книгу Джона Спенсера Тримингэма «Суфийские ордены в исламе», недавно купленную Сашей в «Академкниге» и дочитанную уже до середины. На её обложке был нарисован какой-то мистический символ — зелёное дерево, составленное из переплетённых арабских букв.
— Очень тебя убить хотел, — признался Аббас, взвешивая книгу в руке и нежно глядя на обложку. — Но духовного человека — не могу.
— А за что меня убивать?
— А за что ты сегодня Маруфа убил?
— Какого Маруфа?
— Не помнишь уже?
— А, этого, что ли… с ятаганом? И перо ещё на тюрбане?
— Этого.
— Да я не хотел, — ответил Саша, — он сам полез. Или не сам… В общем, он уже стоял у дверей с ятаганом. Как-то всё машинально получилось.
Аббас недоверчиво покачал головой.
— Да что ты, меня за изверга принимаешь? — даже растерялся Саша.
— А то нет. Вами, шурави, у нас в деревнях детей пугают. А Маруф этот, которого ты зарезал, утром ко мне подошёл и говорит: прощай, говорит, Зайнаддин Абу Бакр. Чую, сегодня шурави придёт… Я думал, он гашиша объелся, а днём приносят его в караулку с перерезанным горлом…
— Я правда не хотел, — с досадой сказал Саша.
Аббас усмехнулся.
— Хотел не хотел. У каждого своя судьба, и все нити в руке Аллаха. Так?
— Точно, — сказал Саша. — Вот это точно.
— Я тут с одним суфием из Хорасана пять дней пил, — сказал Аббас, — он мне и рассказал одну сказку… В общем, я точно не помню, как там было, но там кого-то по ошибке зарезали, а после оказалось, что это был убийца и преступник, который как раз собирался совершить своё самое страшное злодеяние. Я вообще люблю с духовными людьми выпить… Вспомнил я эту сказку и думаю — а вдруг ты тоже какие сказки знаешь?